Антикварный магазин "Лавка чудес" >>

Дневник старика поведал Джеймсу о жизни истинного, который всю жизнь  находился в поиске. По-своему он был счастливым и чем-то похож на самого антиквара. Его находки приносили радость  и хоть мимолетное чувство удовлетворения, но он начинал новые поиски очень скоро. Жадный, дотошный въедливый старик не мыслил себя вне мира странных, порой страшных вещей. Его коллекция рассыпалась словно горсть  дробного сухого гороха по всем закоулкам Голиафа. Старик не был богатым в привычном смысле этого слова, но он обладал такими сокровищами, которые посвященные в эти неведомые странности истинные, хотели бы приобрести и рискнуть жизнью ради их обладания. За две недели Джеймс узнал больше, чем за все то время, которое он посвятил поиску и коллекционированию антикварных редкостей, казавшихся теперь мелкими и невзрачными безделушками.
Сколько вещей скрыто от разума и глаз истинных. Сколько событий и явлений проходит мимо сознания обычных добропорядочных и не очень жителей Голиафа, сколько находок таят в себе неведомую силу.
Джеймс знал, что никогда и никому не станет о них рассказывать. Он согласился с автором дневника, писавшим: «То, что открывается моему взору и разуму опасно, притягательно, волнующе и восхитительно. Но никогда, никогда, никогда я не посмею  разомкнуть уста, чтобы рассказать о них миру. Я нашел то, что может сделать любого из живущих в этом мире самым счастливым и самым несчастным. И, может быть, в других мирах. То, что принесет власть, удовольствие, прозрение и то, что уничтожит единым небрежным росчерком судьбы.  Истинное лицо нашего мира открывается только при условии, что увидевший его ослепнет. Так же как я ослеплен увиденным. Я не желаю оставаться в прежних рамках, я хочу уйти, я хочу спрятать то, чем обладаю теперь. Мои наследники не должны получить это сокровище. Я знаю это точно. Обладать им могу только я. Не только потому, что я избранный. Ах, какое прекрасное слово. Ведь я действительно избранный. Да, да! я избранный! Нет. Не поэтому. Потому, что ни один истинный, понявший, что попало в его руки не захочет с ним расстаться. Послушный, покорный моим желаниям, сильный, ласковый и страшный в своей мощи он навсегда останется со мной. Навсегда.»
Прочитав эти строки, Джеймс понял, почему наследник, потерявший огромное стояние бросился на поиски, полагая, что находка избавит его от проблем.
Дед рассказывал о своем сокровище так часто и с таким упоением, что нельзя, невозможно было не поверить. Жаль, что банкир не понял и никогда не сможет понять о чем шла речь.
Жаль, что Джеймс и сам понял слишком поздно.

…
Смс от мобильного банка приходил с регулярностью одного раза в пять дней. Деньги… Они кружат голову, подчиняют и опьяняют разум. Джеймс ничего не смог с собой поделать, когда увлеченно искал все, что могло ему поведать о месте нахождения таинственной коллекции. Любопытство подстегивало еще сильнее.
Он хотел понять, какое отношение к этому имел гараж и пара, а может быть тройка  раритетных мотоциклов. Слишком странные вещи обнаруживались со временем. Поиски привели в нескольким знакомым старика и те подтвердили, что есть заброшенный ангар в котором давно ничего не осталось.
Толстый слой жесткой уличной пыли покрывал сиротливо валяющиеся инструменты, брезент, давно умершую электросварку и прочие вещи, к которым владелец никогда не вернется. Но именно здесь в ангаре Джеймс нашел настоящий дневник старика и узнал, где он спрятал свое сокровище.

…
Зыбь… Это могло быть ловушкой. Это обязательно должно быть ловушкой, но это предположение, крючок, наживка и блесна для таких как тридцатипятилетний антиквар.
Никто не говорил, что оттуда нет шансов вернуться.
И последнюю неделю до сентября яркими августовскими днями и холодными ночами Джеймс искал проводника.

- Хорошие деньги, милейший. Я заплачу за любую информацию, если не хотите проводить меня. Если проводите, то заплачу вдвойне. Ну что? По рукам? Нет?
Возможно, вы правы и это звучит безумно. Тогда помогите советом и своими знаниями.
Сметливые прохиндеи могли заработать на всем. Экстремальный туриз – шик, замануха для любителей адреналина. Войти в район зыби и выйти оттуда живым.
Умельцы изобрели прибор, помогающий отслеживать страшные вспышки и знать скорость их движения.
Другие умельцы сумели привелчь внимание к опасному развлечению за весомую сумму снабжать прибором и устроивать гонки со смертью.
С этими хитроглазыми субъектами Джеймс познакомился и рассказал, что ему нужно попасть в этот район.
Он приобрел то самое электронное устройство, очень похожее на обычный навигатор. Он заплатил только тогда, когда смог проверить его действие вместе с продавцом.
- Нет, нет, сэр. И не просите. Уговор был всего на два часа. Вы же видели, что он работает. Вы видели ту кровавую дымку, в которую превратилась синица.
Проводник отпустил птичку прямо в движущуюся волну, чтобы продемонстрировать что может произойти с тем, кто попадет в нее.
Маленькое яркое кровавое пятнышко-вуаль исчезла, слившись с жирной травой, бурой от высохших остатков крови на ней, жирной от напитавшего ее корма. Живого корма.
- Нет сэр. Вы видели, что он работает. Многие едва ноги смогли унести, но унесли. Некоторые не смогли. Мы не берем расписок. Никаких договоров, никаких имен. Вы понимаете, да?
Джеймс видел и понимал все.. Пятнышко на  псевдо-навигаторе двигалось точно по тем координатам, которые были озвучены бездушным женским голосом. Голос, вещавший о смерти в «тридцати метрах северо-северо-запада, в пятнадцати метрах, скорость движения двадцать пять километров в час, десять километров в час… пять километров в час».
Они едва успели выскочить за черту, которую зыбь не могла пересечь и у проводника были белое лицо и губы, черные провалы глаз и плескавшийся на их дне ужас.
- Мой Вам совет, сэр. Плюньте вы на эти поиски, забирайте деньги, которые уже получили, задушите свою совесть и бегите на край света от тех, кто завел Вас сюда на поиски.
И проводник, больше ничего не ставший слушать, скрылся так быстро, как только позволяла ему мелкая коротконогая хромота.

…
Джеймс провел на границе две ночи. Вооружившись биноклем, разглядывал окрестности, изучал передвижение редких точек, разраставшихся в изогнутые изломанные линии, засекал время, читал дневник, жег костер, ел тушенку, крутил в руках прозрачный кубик.
Он помнил, что он выбросил его.

Только не помнил, что через пятнадцать секунд после этого ударил по тормозам, выскочил из джипа и разбрасывал снег до тех пор, пока не нашел подмигивающий ярким глазом кубик. Если бы кто-то видел его с обезумевшим, остановившимся взглядом, наверняка шарахнулся в сторону или захотел пристрелить. Безумцев на Гавайях не в пример больше, чем в остальном благополучном  теплом, благоустроенном Голиафе.

И вот он вернулся неведомым образом.
- Что же ты меня преследуешь, м? Приятель? Ну, хоть подмигни.
Джеймс разговаривал с кубиком и, осознав это, чувствовал подкатывающую к горлу тошноту непонимания. Он разговаривает с игральной костью, сидя на границе опасного района. Веселые новости? О, да. Клиника.

…
Он нашел и смог расшифровать в дневнике старика указания на место, в котором было спрятано его Сокровище. Он читал и перечитывал страницы дешевой клеенчатой тетрадки.
Он поздно понял, что Сокровище погубило старика еще тогда, когда впервые открылось ему.
Источники. Красивое слово на вкус отдающее бронзой, раскаленной пылью древних стен, призрачным смехом египетского бога, запахом кожи греческой сандалии и терпким ароматом вина из амфоры.
Каждое слово имеет свой вкус и запах.
Таинственное слово «Источник» не давало покоя. Периодически Джеймс наталкивался на него и раньше и всегда трепет пробегал по жилам и будоражил кровь.
Обрывки чужих мыслей, намеки и осторожные боязливые признания, которые выглядели как небылица для тех, кто не знал и не понимал.
Любая легенда и странное явление имеет в основе хоть малую толику истины. Джеймс был уверен в этом так же свято, как в детстве был уверен в существовании доброго бородатого Бога.

…
Он впервые пересек линию границы и неожиданно быстро нашел дом, который описывал старик.
Счастье, что он не был в глубине пустого квартала. Старик и сам боялся заходить далеко.
Оставалось лишь открыть дверь и…
… Джеймс не успел бы добежать до границы. Он прыгнул в открытый люк колодца и от сильного удара потерял сознание.

…
Левый бок ужасно болел, в ребрах, несомненно, трещина, левая рука почти не двигалась и он никак не мог определить какова глубина колодца.
- Это конец.
Далеко наверху сияло яркое солнце.

…
Белое облачко на синем кружке неба было всего в трех метрах над головой, «навигатор» не работал под землей и не было никакой возможности выбраться наверх рискуя попасть под новую волну.
Джеймс сидел на отрезке трубы, в ста пятидесяти метрах от колодца давно догорел костер, рядом с серым зольным пятном валялся рюкзак, в котором было все то самое необходимое любому путешественнику – еда, вода, фонарик, веревка, телефон и спальный мешок. Больше он ничего с собой не взял. А когда отправился на разведку к дому, то прихватил с собой лишь пистолет, «навигатор» и две обоймы.
Нужно было двигаться и Джеймс, глаза которого привыкли к темноте, двинулся вперед по подземной канализации.

…
Кажется, он полностью растворился в этом запахе. Он перестал ощущать его, обоняние ловило только особо резкие оттенки ароматов, сырость и гниль давно перестали беспокоить, когда он уверенно влез по изгибу трубы и дотянулся до круглого пятна ночного неба, усыпанного звездами.
Наверху было тихо, прохладно и россыпь звезд жалостливо взирала на упрямого пигмея, пытавшегося понять, что за буйные заросли его окружают и съедобен ли этот похожий на огурец красный гладкий овощ.
Джеймс сидел на краю колодца в самой глубине опаснейшего района, рядом мирно потрескивал «навигатор», иногда начинал ворчать, словно злился на тонкую цепочку, приковавшую его к ремню брюк. Овощ оказался съедобным. Риск умереть от дурацкого каприза флоры казался смешным на фоне всего остального.
- Ты будешь смеяться старик, - Джеймс разговаривал со своим мысленным образом, но глядел прямо на игральный кубик, - но теперь я тебя понимаю.

Отредактировано Джеймс Мур (25.02.2011 18:53)

И он целился в птицу, во тьму, оживающую детским жутким смехом, в липкий круг детского кошмара, притаившегося  вон за тем кустом, очертаниями напоминающего таинственного незнакомца, который обязательно окажется кем-то жутким.
И когда осознал, прочувствовал абсурдность, все равно не опустил пистолет, лишь тоскливый вздох стеснил грудь.

Он не хотел знать о другой стороне мира, в котором жил. Не хотел, потому что стоило ему хоть раз открыть «другую» дверь и он никогда не сможет забыть, что там за ней. Что он не успел разглядеть, какая комната, какие еще есть двери и куда они ведут.
Он знал свою жадность до всего, что могло заинтересовать его разум. Он знал, как осторожно нужно поступать с чем-то странным и часто ему удавалось удержаться на самом краю, не переступить, но он осознал момент, когда осторожность отступила перед настойчивостью и желанием знать.
И он был уверен, пусть кто-то стал бы смеяться, пусть зло осудят, насмешливо и едко приклеят ярлык, но он знал, что никогда не будет поступать себе во вед.
Уверенность отчаянного игрока. Риск, игра и неизвестный результат. В десятку или стрела уходит мимо на соседнее болото.
- Затем же, зачем здесь был тот старик.
Ну вот, он уже и с птицами разговаривает так, словно делал это каждый день с утра пораньше.
«Доброе утро, ворона. Как настроение? Сыр вкусный?
- Доброе утро, Джеймс. Сыр вкусный, лиса глупая.
- Врешь!
- Да как ты смеешь?! Каа-а-ар!»
Но вокруг никого, кроме птицы и говорить можно не опасаясь , что примут за безумца.
- За тем же, зачем здесь был старик. Он прятал сокровище. Я хочу найти и взять. Я знаю, что ничего драгоценнее  в этом мире нет, иначе ты не сидела бы здесь и не каркала свои  идиотские вопросы.  И вот что. Если ты сейчас не исчезнешь, я пристрелю тебя.
И Джеймс выстрелил в нее, не дожидаясь реакции. Какие к черту реакции? Птица не могла понимать его. Она не могла разговаривать.
Иллюзии. Безумие. Сон разума.
Нервы, нервы…
Навигатор мигал желтыми огоньками. Джеймс встал и пошел вперед по улице. Бывают ситуации, когда только что опасавшийся всего Истинный, становится опрометчиво уверенным в себе и своей безопасности. Уверенность того, на чьей шее в любую секунду затянется петля.
За спиной горели невидимые мосты, жирный пепел насыщал воздух запахом навсегда уходившей прошлой жизни.

Отредактировано Джеймс Мур (10.03.2011 16:03)