Сенс немного успокоилась. Ее успокаивал и голос Ханы и ее плавные движения, небрежные и изящные одновременно. И чувство, будто не она живет в окружении, а окружение живет вокруг нее – воздух замер, не колыхнув ни одну прядку из прически, ковер стелется перед ее шагами, принимая на себя уколы острых каблуков, все окружение чуть померкло, чтобы не спорить с переливами цвета платья, с мерцанием бледной кожи.
Сенс успокаивалась, и это ей не нравилось. Нужно быть настороже. Взгляд медленно, на несколько секунд переместился на тварь на потолке. Отвратительный мутант – это стоило признать. Затаился в тени, смотрит, жадно, глазами, в которых когда то был разум. Моргающие и горящие неясной, но предполагаемой жаждой, они когда-то, все до одного, принадлежали истинным. Бедные, бедные. Жалость даже в мыслях звучала оскорблением. Маленький мутант испытывал лишь брезгливость к подобному себе по сути, так же, как красивый ангел или демон смотрит на циркового уродца, который подкрадывается с ножом, желая подзаработать на загулявшем посетителе. Настороженно, но не воспринимая всерьез. И нож опасен, и выражение глаз, но…оно же  такое противное…
И в его глазах было опасение. Или даже страх, когда маленький хищник видит за спиной жертвы того, кто сожрет их обоих и не поперхнется. Хаане не было конкурентов в этой комнате – совершенно очевидно. Потому девушка снова вернула все свое внимание обворожительной китаянке, которая легла рядом. И такое искушение было залюбоваться ей, этими идеальными изгибами тела и губ, глубокими глазами , манящими под тень ресниц. Сама ли она выбрала себе этот лик, кто лепил эти высокие скулы и острый подбородок. Голова Сенс лежала на подушке  и приходилось смотреть снизу вверх. Палец лежал на курке, и нажми он его сейчас, выстрел опалит тонкую ткань, перья заглушат звук, а пуля войдет в податливую плоть. Даже дырка от пули на Хаане  наверняка будет идеальной… Выстрелила бы, если бы думала, что это что то изменит?
Пальцы задумчиво коснулись  дороги, еще широкой на бедре.
Если бы пуля могла что-то решить, то лучше бы она ее трахнула. Эту фарфоровую богиню бреда и яблочных пирогов.
-Вы не дали бы мне скучать, - проговорила, глядя в глаза, -Но… уже утро. Одну маленькую проблему мне нужно было бы решить этим утром. После кофе, - Сенс чуть приподнялась, потянув за собой полог высохших за ночь, шелковистых волос. Губы остановились на расстоянии вдоха от точеного подбородка.
-Или это я сегодня завтрак? – для мутанта ли на потолке, для госпожи Ханы, или для мотеля. Но нельзя же ее есть, пока фотоаппарат не запечатлел новое лицо?

Отредактировано Сенс Алиес (13.01.2011 01:10)

Как несправедливо было заставлять ее думать о тревожном мутанте сейчас. Зачем Хаане это? Впрочем, зачем ей вообще ВСЕ это? Если спросить, ответ, наверняка, будет правдив.  Но от него, словно трещинки от камня в тонкий лед, расползутся новые вопросы во все стороны. Пока она не провалиться в смертельно ледяную воду под весом собственного тела. Возможно она достаточно легкая, чтобы кинуть еще пару камней?
Эти чудесные игры, этот липкий страх, нашедший свое воплощение в подсохшей слюне мутанта на щеке. А как дрожат многоголосные струны в животе, как тревожат их прикосновения пальцев, как тревожат их прикосновения губ. Да, черт побери, пирог мог быть просто отравлен, какая разница. И Сенс одним плавным, и доверчивым и хищным движением прижалась к хозяйке мотеля. Не встретив сопротивления ранее, рука полноправно легла на ее бедро, чувствуя тепло тела через такую тонкую ткань. Живое, реальное, оно манило таким банальным и таким чудесным сочетанием костей, мяса и кожи. Как обидно было бы услышать звон изысканного фарфора и гулкую пустоту внутри.
Губы прижались к губам влажно и бесстыдно. Секунды нетерпеливого ожидания и язык скользнул, пробуя вкус помады, пока она окончательно не размазалась.
Желать женщин  для Сенс было так же естественно, как желать мужчин  даже некоторых существ, за пол которых она не поручилась бы. Желать, находясь в таком странном месте, как это, с взведенным курком в одной руке и долбанным монстром на потолке, с феей из злой сказки, чьих губ довелось испробовать - они оказались куда мягче,  чем острая бритва и тонкая струна, которой умели натягиваться. Был ли в них яд яблока, предназначенного сказочной принцессе?
А, между тем в этот маленький обмен вдохами на двоих, в путь ладони, что закончила свое паломничество от талии до спины и ниже, в незаданный вопрос вмешалось злосчастное плюханье, бульканье и рычание. А девушка уже почти забыла о его существовании. Да что там, забыла о вернувшейся ночи, укравшей яркие леденцы рассвета, на которые она было сама облизнулась.
Мутант настойчиво отвлекал на себя внимание, чем вызывал легкое раздражение. Раскрасневшиеся в алое губы отстранились совсем чуть:
-Зачем оно здесь? - Сенс и правда не понимала, зачем. Не напугать или удивить, Хана отлично знала что девочка, так похожая на истинную, мутант. Мутант, что бродит ночами в черной коже по странным мотелям – видела она  не такое, не существует благородный семейств из их вида с благородными девицами. Для чего-то еще эта тварька была слишком неразумной и проще некуда достать ствол из под подушки, направить в скопление глаз, выбрав особенно симпатичный. Или положить прямо в пасть, на слюнявый язык. И спустить курок. Многолетний опыт доказывал – голова уязвимое место у всех, особенно если от нее не оставить совершено ничего. Правда не всегда она была в привычном месте или одна, но это уже вопрос технический. Кровь почти наверняка будет красной, а на это уже можно было делать ставки. И продолжить целовать соблазнительные губы, чей вкус только удалось подцепить на кончик языка, но еще не распробовать.

-Да, твою мать, что  же это такое! -Разве что загадочная сила проведения удержала Сенс от более крепких выражений вслух. Девушка откинулась на постели, наблюдая. Секундное удивление почти тут же сменилось нахмуренными бровями и надутыми губами.  Она совершенно откровенно определенно дулась, готовая сама укусить новопроявленного зверя в лоснящуюся черную лопатку!
Долбанный облом! Нельзя так делать после таких поцелуев. Нельзя, черт побери, обливать потоком холодной воды, когда внутри трепетно теплится зарождающийся огонь, по коже порхают крылья колибри, а между ног горячее и чуть влажно. От прикосновения ее хищного языка, от погладившей по спине руки. Сенс была довольно любвеобильна и свободна, но давно ее уже так не вставляло меньше чем за минуту. Не суть, что китаянка понравилась ей с первого мгновения, не суть, что ее всю долгую ночь кидало от соблазна до страха, от нежности и откровений до агрессии и злого цинизма. Но вот сейчас, на постели, она, черт побери, хотела ее! И вот, оно стоит на четырех лапах, по своему грандиозно прекрасное,  хищное, и смотрит на какую-то слюнявую поползень, раздражавшую с момента, как она проснулась. И испытывая это бесконечное терпкое раздражение и безграничную жалость к мутанту, Сенс наконец-то вытащила ствол из под подушки и направила на «паука», маячащего где-то на периферии зрения. Глаза же девушки были обращены к Зверю –уловит ли выражение морды, глаз? Ее ли эта зверушка и были ли у хозяйки мотеля на нее какие-то планы? Достало! Доля секунды на это размышление, не удостоившееся ответов, и палец нажал на курок. Выстрелы сотрясли тишину и раскрошили тяжелыми железобетонными обломками.
«БЭНГ, БЭНГ!!!»
Заточенная под мутантов, пушка не подводила, и один патрон мог свалить тварь и покрупнее, но Сенс разряжала в него всю обойму, вымещая свою детскую обиду. Верните ей внимание, немедленно! А оно пусть уже упокоится с миром, растерзанное пулями, разметанное по кровати, стенам и полу еще более безобразной кашей запчастей, чем было до этого. Все равно кровать была безнадежно испорченна и, влажные от крови, ошметки плоти и платья прилипли к груди, к бедру и правой ноге. Теперь же их покрыла россыпь алых брызг, попадая на лицо, на раскрытую зубастую пасть.
Красиво. Для Сенс это было красиво. И как в тех самых неимоверно пафосных боевиках - она так  и не повернулась на взрыв.
«Щелк, щелк…»
Сказал бесполезная пушка. Мутант отбросила ее на постель… чуть было не зупулила в кровавую кашу за границей кровати. Все еще хмурилась, губы поджаты. Было бы что – встала и попинала бы ногами. Но теперь ее внимание было полностью сосредоточено на Хаане – им больше никто не мешал. Боялась ли ее нового вида? Не сказать. Сенс боялась много, она не была безрассудно отважной и геройски бесстрашной. Она боялась боли и тяжелой смерти, боялась не вернуться из петель. Да и темноты, черт бы ее драл со всеми сотнями не перечисленных страхов. Но Зверя… это как бояться пропасти – она просто есть и разобьешься нафиг. И это страх, а вернее нежелание смерти. Но пропасть сама по себе – просто явление. Так же как и ее пистолет – просто оружие.
-Никакого секса на этой кровати, - вполне себе так безапиляционно.

Отредактировано Сенс Алиес (14.01.2011 23:09)

Взглядывать останки убиенного монстра у Сенс не было никакого желания –развороченный монстр – не то, что девушка хочет видеть в своей спальне. Хотя, стоит признать, в таком виде он был ей куда симпатичнее.
Громадный гривастый кот… Сенс все же решила, что от кота у этой животинки больше, тоже не предел мечтаний, скажем прямо. Но неоспоримые аргументы в виде когтей и очень внушающих клыков не позволял игнорировать соседа по кровати.
-Хаана? – позвала на всякий случай, уткнувшись взглядом в потрясающие неосмысленные глаза зверя. Запоздало пожалела о так пафосно разряженной обойме, но с кем не бывает. С тем, кто думает головой, видимо. Девушка горестно вздохнула, поняв, что день, не успев кончится, начался с ночи и обломов. Сколько часов уже прошло, а ведь пришла она сюда за полночь – рассеянно думала, наблюдая, как зверюга рыщет по постели, собирая ошметки себя. Ладно бы плоть и кровь, но достойный пошлых эпитетов язык слизывать и ошметки платья, заглатывая ткань. Оригинальные вкусовые пристрастия и интересная, для бездумного то животного, щепетильность. Наедается ли Хана сама собой? Нужно ли ей вообще есть? Она ли это вообще? Сенс готова была сейчас поверить во что угодно и не доверять ничему. Даже себе и своим ощущениям. И кто только собрал этот безумный мирок. Ослепнув от большого взрыва и хватая наугад детали – вышло прекрасно и безумно, и , главное, колесики вертятся, тикают бесперебойно, иногда попадая в ритм пульса. Ах, как бьется сердце! Вот как сейчас, когда шершавый язык расцарапал кожу горячее, влажно слизывая украшения из чужой и своей крови. Горячее дыхание окутало согревая, разбегаясь мурашками. Холодок вдоль позвоночника и внутри, в мягком и горячем колется надоедливой занозой чувство опасности. Замереть, сделать медленно вдох-выдох, высоко подняв грудь, когда язык скользнул по солнечному сплетению.
-Хаана? –позвала снова, наблюдая за серьезной увлеченной мордой, не решаясь тронуть черную лоснящуюся шкуру, когда она спустилась ниже, к мягкому животу. Сознание очень красочно нарисовало картину, как два ряда вскрывают спелый плод, вгрызаются в сочную мякоть. Внутри она все еще как обычная истинная. Наверное. Не было повода проверить. Но что-то подсказывало, что и сердце и кишки на месте.
-Хаана? –повторяла шепотом, как заклинание. Третий раз – так в детстве, перед зеркалом вызывала Пиковую даму. Дама, презрев этикет, так и не пришла…

Дама, но скорее червовая, уж больно красна была, явилась на зов чуть с опозданием. Неужели теперь придется расстаться с жизнью за детское суеверие? От шершавого языка чуть щекотало кожу, но зверь, кем бы и чем бы он ни был, ушел к хозяйке, кем бы и чем бы она не была. Трудно будет удивиться, если сейчас они сольются в одно, так или иначе. В голове родились картинки того, как китаянка заглатывает зубастую кошечку и уже у нее на зубах повисает пара красных ниток.
Совершенно безумное место с неплохим подбором музыки.
-Хаха, выдала девушка, - Какой счет? Я не заказывала монстров в постель, - нахмурилась, проговорив тихо. И пусть думает, что хочет. Девушка вернула себе брошенный в сердцах пистолет. Бесполезный без пуль, она положила его рядом – не стоило все же разбрасываться оружием. Старенькая пушка спасала ее несколько раз и работала без сбоев.
Между тем, нарушая задуманное музыкальное сопровождение, где-то в горе одежды у двери, у ног Ханы затрещала незатейливая мелодия мобильника. Без заморочек на рингтоны, несколько механических нот не в лад и невпопад взывали к ответу. Достаточно долго и требовательно, чтобы Сенс поднялась с  постели и аккуратно, на носочках, мимо луж крови и останков убиенного монстра, уже безнадежно впитавшихся в ковер, добралась до своих шмоток, отметив, что их тоже забрызгало. Печально – всему этому не помешала бы стирка, хотя случалось ей возвращаться с прогулок и в более потрепанном виде.
Опустившись на корточки рядом с китаянкой и ее зверушкой, что продолжала ластится к ногам хозяйки, девушка выудила айфон из внутреннего кармана и приняла звонок, так же аккуратно возвращаясь к кровати. Но сбилась на пол дороги, и босая нога с неслышным хлюпом ступила в еще сырую кровь, перепачкав пальцы.
-Как ушел? В петли? Он не мог… Да, я точно это знаю. Идиоты… -заметив, что перепачкалась, выругалась более колоритно. Злые слова срывались с мягких ласковых губ привычно, словно смертоносные пули из дула изящного дамского пистолета. Попыталась оттереть ступню о чистый участок ковра, но без воды там мало что можно было сделать.
-Потом поговорим. Нужно что-то придумать. Я сама позвоню, узнаю Выясните, где этот истинный сейчас. Тот, у кого наша вещь. Пошли нахрен со своими оправданиями, пусть Энок с вами разбирается, - палец щелкнул по экрану, давая отбой и кидая его обратно к пистолету.
-Отстой… - прошептала зло, с нотками детской обиды. Обернулась к Хаане, ко всем своим миражам и кошмарам этой ночи.
-Чертовски жаль, что в постели вы озверели. Но мне пора заняться делами, -Сенс огляделась чуть рассеянно, словно еще не придумала, с чего эти самые дела начать. Определенно сначала одеться.

-Блять, - сказала Алиса, провалившись в кроличью нору. И как это все понимать?
-Я ищу здравый смысл, но тут, -девушка обвела взглядом комнату, попутно примечая броские детали, - Он явно не ночевал, -  Как и я, добавила уже про себя.
Да что уж там, с госпожи Хааны сталось бы превратиться и в этого породистого жеребчика на постели, и во всю эту комнату, и в таблетку аспирина. Вот что называется – дойти до петли. В здравости своего рассудка девушка была полностью уверена, а вот от окружающего ее мира с его ипанутыми обитателями ожидать можно было все, что угодно.
Пистолет остался на кровати и сейчас лежал где то в ворохе помятых простыней под боком у незнакомца, хорошо, что разряжен. Шмотки на полу, и, дважды блять, все в крови и еще бог знает чем. Ну да, конечно, такая шаловливая маленькая подлость. На самом деле неплохо было бы и самой помыться. Не до конца вылизанная, Сенс передернула плечами, вспоминая странное ощущение языка на коже.
-Если это очередная игра, то с сиськами ты был краше, - буркнула в сторону заботливого истинного и, так и сжимая в руке телефон, протопала в освободившийся туалет. В конце концов она тоже живой организм, пусть кое-кто это и не признает.
Сидя на унитазе в толчке белого кафеля и шлепая босыми ногами в ритм вот только что ушедшей в петлю песенки Элвиса, Сенс думала о той заднице, в которую умудрилась вляпаться. Во первых эти идиоты упустили заложника. Не большое утешение, что он в петли ломануся – самостоятельно дороги ему ни за что не найти, так что еще был шанс поторговаться за компас. Захотят увидеть своего дружка живым – принесут вещицу. А там видно будет, может не стоило вообще свидетелей оставлять. Этим бы заняться в первую очередь, но была проблемка поинтереснее – что, где и когда все это кончится. И кончится ли вообще?
Девушка поднялась, спустила воду и глянула на себя в небольшой, отбитый кусок зеркала, прилепленный на стену для неизвестных целей. Рассмотрев глаз с еле заметными следами вчерашней подводки, подняла лицо, чтобы увидеть нос и рот, второй глаз. Общая картина терпима вполне, порыться в примеченной косметичке – отыскать любимую алую помаду. Сенс вернулась в комнату, по дороге подхвати штаны и начала натягивать одну непослушную черную кожу на бледную вторую.
-Что это за место вообще?

Отредактировано Сенс Алиес (17.02.2011 18:45)

Сенс пришлось немного задержаться, запрыгивая в узкие штаны и застегивая  низкий пояс на бедрах. Красное белье осталось в ванной в отеле. Кто знает, может быть оно все еще валялось, мокрое, в ванной этого дома. Пусть остается на память, вот только интересно, память о чем? Нужно расспросить что ли, что по версии парня тут произошло, раз он не удивился появлению голой девки у себя в спальне. Впрочем, судя по нему, такие явления на следующее утро после не были для него в новинку. Отлично, она уже думает о том, что видит, как о данной реальности. А между тем вполне может быть, что сейчас появиться китайка, и парень так же, как недавний зверь, сядет у ее ног и потрется о них голой спиной с затейливым рисунком. Вот только музыкального сопровождения не хватало, как в классическом диснеевском мультике. Попыталась соскрябать ногтем пару капель высохшей крови с черной кожи, но тут же обнаружились еще и еще. Плюнув на это бесполезное занятие, Сенс натянула обувь, хотя очень не хотелось. Но кто знает, когда и как придется уходить, тем более, судя по высокому солнцу и коротким теням ей давно уже нужно было бросать все эти прогулки по чужим спальням и возвращаться к своим обязанностям. Удивительно, что сам Энок до сих пор не оборвал телефон, пытаясь выяснить, где носит ее задницу и почему компас до сих пор не у них. Последнее время он стал действительно одержим идеей мифического источника, который поможет вернуть ему все. Что скрывается под этим «все» Сенс не знала, будучи членами одной банды и, иногда, любовниками, они редко разговаривали о своих прошлых жизнях до мутаций. Вообще Хана стала неожиданно первой за многие годы, кому Сенс что-то рассказала о своем прошлом. Ответить бы самой себе, зачем она это сделала, да не получится. Может быть просто хотелось поговорить с тем, кто точно не будет ее жалеть, разве что наигранно, трогая натянутые струны, выдающие главную слабость. Сенс надела толстовку, хотя для нее сейчас было слишком тепло. Зато в ее карманах хорошо и удобно помещались пистолет, телефон и деньги. Куртку взяла в руку, встрепав гнездо волос на голове. Чашка кофе и можно валить – разрешила себе поддаться небольшому пороку зависимости от крепкого напитка. Прошла по коридору вслед за мистером-драные-джинсы, любуясь ягодицами и копной волос. В общем то, она была несправедлива, мальчик тоже был ничего так.
Оказавшись на кухне девушка устроилась на широком подоконнике, презрев иные горизонтальные поверхности. Не зашнурованная обувь свободно болталась на ногах, пятки постукивали о стену неровный бессвязный ритм.
-Черный давай, - с сомнением, умеет ли он вообще готовить кофе. Истинный… пусть пока будет истинным, производил впечатление скорее потребителя хорошего кофе, чем мастера его готовить. Музыкант? Может быть. Гитара в комнате недвусмысленно рисовала образ а длинные тонкие пальцы, управляющиеся с кофеваркой, легко было представить перебирающими струны. Пусть будет музыкантом – приподняла пальчиком один из чехлов, обнаружив под ним поднос с сервизом из чашек. Знакомых таких чашек, из которых прошлой ночью запивала яблочный пирог.
-Привет, Джонни, - улыбнулась ему в ответ понимающе –я знаю, скольких девушек цапанул острый крючок этой твоей улыбки, и хороша она, да только кофе хочется больше, -Зови меня Ал. И не расскажешь ли мне события прошлой ночи, а то что-то с памятью моей стало, - вариант конечно, что наврет с три короба. Ну да пусть будет хотя бы одна версия событий. Девушка отвела взгляд от лица нового знакомца и посмотрела за стекло, где предполагался весь остальной мир с ориентирами.