- Дышите-не дышите! На что жалуетесь?
- На мышей...
- Мышите-не мышите! (М-ф 'Приключения кота Леопольда')

Том Пратчет был просто невыносим. Восьмидесятипятилетний старик, казалось, нарочно пытался вывести Сола из себя – без конца мочился в постель, проливал суп или же прятал под подушкой принесенные ему лекарства. Отчасти парень мог понять этого старца. Он был одинок и всю свою жизнь твердо стоял на ногах, как в прямом, так и в переносном смысле. Он отлично зарабатывал, вел активный образ жизни, каждые выходные ходил на охоту, а раз в год отправлялся в поход в самые опасные уголки планеты. Теперь же он был прикован к кровати, а передвигаться мог только в инвалидном кресле. Ему была невыносима мысль, что жизнь уходит как сквозь пальцы песок, так же быстро и неотвратимо, и Сол вызывал в нем приступы неконтролируемой ярости – ведь  он красив, молод и все у него впереди. С каждым прожитым днем Том Пратчет терял свое достоинство, но покончить жизнь самоубийством ему мешала титаническая выдержка, которой за многие годы болезни у него так и не поубавилось. Солу было жаль старика, но находится с ним в одном помещении больше десяти минут, он просто не мог.
Выкроив время, парень направился в соседний корпус в лабораторию за анализами своего подопечного, но как выяснилось, они еще не были готовы и Сол решил немного подождать в саду – возвращаться к мистеру Пратчету ему совершенно не хотелось. Он вышел на крыльцо и закурил. Осень только-только вступила в свои права, а некоторые деревья уже начали желтеть и сбрасывать листву. Природа увядала, готовилась к длительному зимнему сну. Так же увядают и люди, только из этого мира они, увы, уходят навсегда.  Последнее время голову Сола частенько посещали такие тягостные мысли, ведь в блоке для тяжелобольных готовился уйти в иной мир его друг. За то время пока Картер здесь, они ни разу не говорили на эту тему, но каждый из них уже знал, что это лишь вопрос времени. Разница была лишь в том, что Сол не хотел смерти Картера, а Картер ее жаждал с нетерпением.
Мур подавил вздох и выбросив в урну окурок взглянул на часы. Ждать еще по меньшей мере полчаса. Он уже собирался было вернуться к Тому Пратчету, как заметил под раскидистым дубом человека в инвалидном кресле. У того явно возникли какие-то проблемы с креслом, он беспрестанно крутил ручку управления, но так и не сдвинулся с места – застрял. Сол огляделся вокруг – никого, заглянул в холл в поисках медсестры или сиделки – пусто. «Вот, бл*, какой же идиот оставил его тут одного?» Сол ничего не оставалось, как придти на помощь мужчине, и он быстро сбежав со ступенек, направился к несчастливцу.
- Сэр, давайте я Вам помогу! – сказал парень, приблизившись к мужчине в коляске. Бегло взглянув на его кресло, Муру все стало предельно ясно – его колесо застряло в дождевом стоке и моторчик заело. Разумеется, крутить колеса руками он не мог ввиду своего тяжелого состояния. Внешне он больше походил на мумию. Все его лицо было перебинтовано, видны только подбородок, губы и лишь один внимательный глаз. Пациента Сол узнал сразу, а точнее подумал, что узнал. Трагедия, в которой Майкл Сильверстоун оказался действующим лицом, была у всех на устах. Не каждый день такой известный человек попадает в аварию на своем же авто, которая обрекает его на пожизненные муки в инвалидном кресле. Не смотря на то, что над господином Сильверстоуном трудились самые лучшие врачи, починить его им не удалось. Вероятно, Майкла до сих пор оставляли в неведении, но все врачи в больнице Сент-Винсент знали, что шансов встать на ноги у господина Сильверстоуна практически нет.
Мур взялся за ручки инвалидного кресла и выкатил мужчину на садовую дорожку.
- Куда Вас отвезти, сэр? Может быть, позвать Вашу сиделку? Как ее имя?

Отредактировано Сол (28.11.2010 17:32)

Значит, Сол был прав, это тот самый Майкл Сильверстоун, наследник многомиллионного состояния и едва ли не самый завидный жених в Голиафе. По крайней мере, был. Сол видел его фото в газетах, кричавших о страшной трагедии. Он был красив. Достаточно красив, чтобы все медсестрички и студентки медицинского факультета хватались за сердце, когда его лицо появлялось на страницах газет или экранах телевизоров. А кто теперь взглянет на него и согласится стать пожизненной сиделкой для своего мужа? Это просто кошмар. Глядя на мистера Сильверстоуна, Сол понимал, что не смог бы так как он. Наложил на себя руки так же скоро, как вылетают зубы от удара о лобовое стекло. Возможно, кто-то назовет это трусостью, но Сол считал, что вот такая жизнь не жизнь вовсе, а бесполезное существование. Однако борьба за свою жизнь, так как это делал Майкл, вызывала острое чувство уважения к этому человеку, и отметало все, даже самые крошечные, попытки проявить жалость. Сол видел, что мистер Сильверстоун не желал к себе жалости, предпочитая думать, что продолжает жить своей обычной размеренной жизнью, в то время как все вокруг вторили обратное.
- Меня зовут Сол Мур. Я прохожу практику в этой больнице. – Парень пожал руку мужчине и коротко улыбнулся. Не смотря на положение в обществе и огромное состоянии, Сильверстоун вовсе не был снобом и даже сам завел знакомство. Однако свойственное богачам упрямство и его не минуло. Оказывается Майкл прогнал свою сиделку, но судя по всему, причина у него была достаточно веская. «Хм, надеюсь, вы мистер Сильверстоун понимаете, в какое положение ставите несчастную Джулию Перл» - беззлобно подумал Сол и вновь огляделся. Вокруг было по-прежнему пусто. Вероятно, мисс Перл сейчас рыдает в туалетной комнате или же жалуется на своего упрямого пациента доктору, который обязательно устроит ей нагоняй, но чуть позже, когда их самого дорогого «клиента» вернут в палату. Скорее всего у Майкла Сильверстойна совсем немного времени.
Мужчина медленно потянулся к своему карману, будто превозмогая адскую боль. Очевидно, то что он искал там не оказалось и он просто попросил, оставить его здесь. Немного помедлив, Сол кивнул в знак согласия. В конечном счете, ему все равно нужно дождаться анализов и он может понаблюдать за Майклом, пока не вернется Джулия.
- Хорошо, но я побуду с Вами. – Не было даже намека на вопрос, лишь утверждение. Вроде бы Майкл был не против компании, но в обратном случае Сол бы все равно не ушел.
- Не беспокойтесь, мистер Сильверстоун, я думаю, вам недолго осталось здесь мучится. Вашему упрямству может позавидовать любой. – С усмешкой заметил Сол и достал из кармана зеленых больничных брюк сигареты и зажигалку. Он открыл коробочку и вдруг замер, буквально на мгновение, но в эти несколько секунд в его голове происходил бурный мыслительный процесс. «А какого черта!»
- Может, вы хотите курить? – Так как он поступал было против всех правил, но Сол решил, что у этого человека и так жизнь пустилась под откос и хотя бы маленькая радость скрасит его существование.

Сол дал прикурить мистеру Сильверстоуну, а затем закурил сам. Пусть это вторая сигарета за последние десять минут, но черт побери, когда еще выдастся свободная минутка, которую можно будет посвятить сжиганию собственных легких сигаретным кумаром. Парень присел на огромный булыжник, служивший здесь, по всей видимости, объектом, составляющим некое подобие первозданной природы. Здесь было и правда как в раю и воздух чистый, не сравнить с пропитанным смогом центром города.
- Она чертовски права, мистер Сильверстоун! – с улыбкой ответил Сол, делая следующую глубокую затяжку. – Вообще Вам бы не стоило сейчас курить, но думаю одна сигарета вам не слишком навредит, тем более у вас должны быть сейчас проблемы поважней – вам нужно встать на ноги. За то время, что я здесь проработал, а это без малого три месяца, я понял одну очень важную вещь – то, что делают врачи лишь полдела, а процесс и скорость выздоровления зависит от самих пациентов. Уверен, скоро и вы будете гонять мячик по полю, как вооон те господа – Сол кивнул в сторону играющих джентльменов, на секунду задержал на них взгляд, а затем снова обратил все свое внимание Майклу Сильверстоуну. Он курил блаженно прикрыв здоровый глаз. Черт, такая сущая мелочь, а она легко способна сделать человека чуточку счастливее.
Немного отвлекшись от внутренних процессов, происходящих в организме при попадании в него дозы никотина, Майкл задал достаточно банальный вопрос, на который большинство медиков не могут найти достойных ответов. У некоторых действительно находятся очень веские причины, а вот у Сола их не было. Его родственники не умирали от неизлечимых болезней, как и его близкие друзья на тот момент, когда он выбирал институт или любимая девушка. Он далеко не Мать Тереза и не стремиться изменить мир к лучшему. Просто, наверное, это была единственная профессия, в которой он видел себя.
- Я не знаю, мистер Сильверстоун. Чаще всего, когда выбираешь учебное заведение, не думаешь об этом. Я не считаю, себя гением и вряд ли когда-нибудь найду лекарство от рака, но, наверное, смогу внести свой вклад в медицину и хоть кому-нибудь помочь. – Тогда еще Сол не знал, что меньше чем через месяц оставит институт, и никогда не будет практиковать. Профессия врача всегда была престижна и уважаема и Сол надеялся, что когда-нибудь заслужит чьего-нибудь уважения за какие-нибудь заслуги.
На ремарку о дьяволах Сол лишь улыбнулся. Так считали многие, не только Майкл и если вдуматься, такие мысли были оправданы.
- Согласен, порой положительного результата можно добиться только через боль. Она очищает душу и в новую жизнь ты вступаешь обновленным, практически новорожденным. Кстати, врач – достаточно тяжелая профессия. Очень важно не впускать в свое сердце жалость и быть верным профессиональной выдержке. И ладно бы только это, – Сол широко улыбнулся, устремив озорной с долей немого упрека взгляд на случайного знакомого. – Бывают такие пациенты от которых за голову хвататься хочется… «Наверное, это сейчас как раз делает бедняжка Джулия»… Мой подопечный – старичок восьмидесятипяти лет с прогрессирующим старческим маразмом. Иногда мне хочется его убить, задушить собственными руками, – смешок, – однако я обязан проявлять к нему должную заботу и внимание точно так же как и к любому другому пациенту. Знаю, что на практикантов всегда сваливают самую грязную работу – если сможешь это вынести, остальное тебе будет по плечу. – Сол сделал последнюю затяжку и выбросил окурок в сточную канаву.

Прикосновение руки Майкла к его запястью было столь же неожиданным, сколько и приятным. Не то что бы парню приятно было чувствовать взмокшую прохладную ладонь больного человека на своей коже. Чувство разлилось в груди, охватило яростно бьющееся молодое сердце и вылило чуть ли не бочонок бальзама на душу. Приятно думать, что твои старания кому-то не безразличны, учитывая то, что от мистера Пратчета он навряд ли когда-нибудь услышит слова благодарности. Он не настаивал, но был бы не против услышать в свой адрес простое «Спасибо».
Говоря мистеру Сильверстоуну о том, что он поправится, Сол не лукавил. Ему действительно хотелось в это поверить и заставить поверить в это самого Майкла. Тебе в определенной степени нет никакого дела до окружающих тебя больных, пока хотя бы немного не сблизишься с ним. Наверное, поэтому Солу был не безразличен мистер Пратчет и Майкл Сильверстоун, с которым он имел неосторожность познакомится. Сол бросил взгляд на его забинтованную голову и шейный корсет. Его лицо наверняка изуродовано, а все тело ломит от боли, которую не унять ни одними анальгетиками. Что уж говорить о душевной боли. Но, кажется, Майкл не спешил ставить на себе крест и загонять себя в могилу и если у него хватало мужество смотреть на себя в зеркало, то у его родственников и близких, наверняка не всегда, хватало духу смотреть на, то как он страдает. Сол это знал, как никто, каждый день посещая Картера и глядя на то как он увядает.
- К сожалению, я не могу помочь человеку, которому действительно нужна помощь. Мой друг лежит в этой же больнице, и он умирает. – Сол и сам не знал, почему вдруг разоткровенничался с господином Сильверстоуном. Вероятно, он просто устал носить всю эту душевную боль в себе, и ему было просто жизненно необходимо кому-то рассказать о ней. Вероятно, Майкл не самый удачный вариант, но разве задумываешься об этом в такой момент?
- У него рак и он страдает. И он не хочет, чтобы я видел его таки, все время прогоняет меня. Поэтому я прихожу тогда, когда он спит. Больно смотреть, но сделать то ничего нельзя. – парень замолчал на секунду, уронив взгляд в пол.  – Вам, наверное, тяжело принимать заботу со стороны ваших близких, однако не лишайте их этой возможности. Это все от бессилия. Вы даже себе представить не можете, каково это осознавать, что ничего не можешь сделать, а что можешь – тебе запрещают. – Отчего-то Сол был уверен, что Майкл Сильверстоун отвергает старания своих близких сделать его жизнь немного краше. Случай с Джулией Перл очень красноречиво об этом говорил. И он точно знал, что страдает не один Майкл.
Однако, он вовремя понял, что нагоняет тоску и мистер Сильверстоун наверняка совсем бы не хотел слушать сейчас истории болезни людей, которых он совсем не знает. Поэтому Сол быстро прогнал из головы все тягостные мысли, он заулыбался и с интересом поинтересовался
- Ну, что вы сделаете первым делом, как выйдите отсюда?

- Серьезно? – с улыбкой поинтересовался Сол. В это трудно было поверить. Сол не хотел думать, что Майкл врет, однако, прежде чем он выйдет за пределы больницы, пройдет достаточно много времени, чтобы позабыть о своем обещании данном неизвестному пареньку, однажды угостившего его сигаретой. Однако по тому, как сильно сжались его челюсти и скулы заходили под слоем изрубцованной кожи, можно было бы поверить в правдивость его слов. И Сол поверил. Поверил, что есть на свете люди, которые не заботятся о толщине своего кошелька и которые способны не только вытягивать из людей добро, но и отдавать его. Сол тогда пообещал себе, что если мистер Сильверстоун сдержит слово, то парень обязательно напишет ему благодарственное письмо. Однако письма он так и не написал, хотя видел в газете заметку об открытии нового хосписа Майклом Сильверстоуном. На то у него были свои, достаточно веские причины.
- Не знаю, я бы, наверное, закрылся в спальне со своей пассией на пару дней. - Сол усмехнулся, уставившись на мистера Сильверстоуна, а затем сразу прикусил язык. Возможно, он прямо сейчас топчется на больном месте у пациента. Могло быть и так, что Майкл ничего не чувствует ниже пояса и лишен радости секса до конца своих дней. Но с другой стороны, он мог бы просто помечтать… Сол решил, однако, не развивать эту тему и быстро переключился на другое.
- Племянник? Отличная причина, чтобы продолжать борьбу. – Мур улыбнулся, почесал колено, а затем вытянул ноги. Теплые лучи солнца приятно ласкали и без того загорелое лицо парня. Он щурился и улыбался уголками губ. Он был рад тому, что пациент его выслушал и услышал. Понял все именно так, как хотел донести до него простую истину Сол. Кажется, Майклу стало немного стыдно за его мальчишеское поведение. Но его можно было понять. Все пациенты, не зависимо от возраста и социального положения, словно малые дети. Они страдают и без конца требуют либо пристального внимания, либо его полного отсутствия.
- Почему вы не попросите у родственников ноутбук или книги? Можно было бы попробовать чем-то себя занять кроме Дональда Дака. – Сол вопрошающе посмотрел на Майкла Сильверстоуна. – Не думаю что чтение вам противопоказано. Находясь в полной изоляции и ничего не знать о том, что происходит в мире, можно напрочь свихнуться.

Отредактировано Сол (29.11.2010 14:40)

Все же Майкла задела реплика о пассии и Сол еще раз прикусил себе язык. Иногда он совершенно не умеет быть тактичным. Однако, чтобы не делать ситуацию еще более неловкой чередой извинений, он предпочел не заметить перемены в облике мистера Сильверстоуна. Повисло неловкое молчание. Сол не знал, что сказать Майклу, чтобы это не задело его чувств, которые и так, наверняка, вывернуты наизнанку. Он, как и многие очень хотел бы знать, что же на самом деле произошло тем злополучным днем, который едва не загнал молодого мужчину в могилу. Но об этом спрашивать он не мог, прекрасно понимая, что человеку и так нелегко прогнать из памяти отзвуки трагедии и смириться с ее последствиями. Да и кто он такой, чтобы узнать эту правду? Он мог бы рассказать ему еще о Картере и о современных методах лечения, мог бы обсудить с Майклом тамошних врачей или поделиться последними новостями. Но он не был уверен, что именно это хочет услышать мистер Сильверстоун. Сол около минуты размышлял над тем, а что бы он сам хотел услышать в такой ситуации и пришел к выводу, что от чужого человека, пожалуй, ничего. Он бы захотел подержать за руку свою возлюбленную и крепко ее сжать, когда она, сквозь сдерживаемые слезы, прошептала бы «Я люблю тебя». Он захотел бы увидеть отца и мать, которых уже нет в живых, захотел бы вступить с братом в дискуссию и несомненно выиграть спор. Он захотел бы сообщить всему миру, что жив, даже если мир не хотел бы это услышать. Тем более, если бы не хотел…
А Майкл Сильверстоун предпочел одиночество.
Компанию с незнакомцем.
И желтые клиновые листья.
Сол поднялся с насиженного местечка и сделал шаг в сторону нового знакомого. Достав наполовину полную пачку сигарет и зажигалку, он аккуратно вложил их в карман больничного халата Майкла, прижал ладонью, чтобы тот не топорщился.
- Не показывайте Джулии Перл! – Сол улыбнулся, и на мгновение задержав свой взгляд на забинтованном лице Майкла Сильверстоуна, встал позади его коляски и не спеша покатил ее по грунтовой тропинке.