» Бордель "Свиньи"

Не сказал имя – сказать было нечего. А то, как звали его другие, безумцу знать никак не следовало, это был единственный козырь Ключника, припрятанный в его нечистых лохмотьях. Кандалы с лязгом обвалились на пол. Вот оно! Оттолкнуть психа и сбежать! Невероятно простой план. Но осуществить его не удалось, а всё потому, что он не рассчитал свои силы. Понимание ошарашило, когда покупатель без церемоний обхватил его, дав опереться на руку, и поволок на выход. Мутант с ужасом осознал свою беспомощность. Ему ничего не оставалось, как покорно плестись туда, куда его тащат, ожидая, когда конечности начнут слушаться в необходимой мере. Но по пути он всё же оглядывался, надеясь, что случай ему подыграет.
Дорога оказалась невероятно коротка. Стоило вырваться на свободу из той выгребной ямы, которая именовалась борделем, как они очутились на крошечной площадке, нависшей над кромешной чёрной бездной, в которой, словно горсти спящих светляков, горели тусклые огни, цепочки фонарей вдоль кривых улочек. Бездной, в которой шумели зловонные подземные каналы, кишели многочисленные жители и гости Лаустана, узнанного по Чёртовой скале. А прямо над ними – лишь тьма непроницаемого купола.
С площадки они поднялись по крутой лестнице, свернули раз пять и каждый раз в совершенно ином направлении, пробрались под гранитными сводами с каменными горгульями и вдруг вошли в комнату, стенка которой тут же плавно съехалась за ними с беззвучностью пневматики. В комнате их поджидала четвёрка вооружённых бармалеев, которые подобострастно вытянулись перед сопровождающим Ключника, не посмев даже кинуть на того короткого взгляда. Это было не их дело. Кабина взлетела легче пушинки.
Уже на поверхности за ними увязалась пара в бревно пьяных велоцерапторов, вывалившихся из кустов недалеко от того переулка, где был припаркован чёрный гладкий бэнтли. Птичьи лапы разъезжались, динозавры хватались друг за дружку, топорща отяжелевшие перья и нестройно выпевая один из древних хитов Принса. Нечего было и думать о том, чтобы рвануться сейчас. Шансы более чем нулевые скрыться от троих, двое из которых не прочь были бы проломить ему череп. Почуяв мутанта, рапторы одновременно затрясли своими клювастыми курьими башками и что-то отрывисто застрекотали с насмешливым яростным отвращением на своём ящурском. Мастер не выносил этот презрительный клич, также как не выносил их вой, рычание и мычание – иначе он определить «язык» ящеров не мог.
За особенно пронзительным стрёкотом последовала бутылка, полетевшая им в спины и разбившаяся об асфальт, не долетев до цели совсем немного. Его покупатель не обернулся, продолжая оттаскивать пленника к машине. Открыл её, закинул на заднее сиденье, как полено, сам сел на водительское, поразмыслил о вечном, и авто выскочило из закоулка, обдав индюков-переростков пеной дождевой грязи и раскисшими клочьями мусора.
Щёгольская карета несла их сквозь дождь. Куда? Верхний город пролетал за окнами размытым цветным миражом. Догтаун с лесом закопчённых, подпирающих небо заводских труб. Вон там, где сияет пестрота огней, освещающая надвигающиеся грозовые валы туч, вечно праздничная Ночная Радуга. Покрытый тенью Старый Город. Высотки, каналы, мосты и поглощающая их, усиливающаяся морось.
Опять будет ливень. Ветер поднимется.
Они ехали дальше. Сколько – Мастер не отмерял, погрузившись в оцепенение усталости, которой не позволял себе поддаваться всё это время, но в салоне было так тепло и сухо, машина мерно укачивала его, глаза слипались, никаким усилием воли нельзя было удержать веки открытыми… Резкий бросок вперёд. Мутант ткнулся в переднее сиденье, сон моментально испарился, он растеряно заозирался.
Где они?
Водитель вышел. За ним – пассажир.
Здесь не было дождя. Небо чистое, колючие звёзды так близко, как будто хотят упасть на ладонь. Густой жарких воздух пропитан одуряющим ароматом мясистой сочной листвы. О чём-то шепчутся пальмы, вторя отдалённому, могучему, рокочущему дыханию океана.
Он знает, что это не тропики. Ещё нет. Пограничный район, куда ему ход заказан.
Покупатель говорил, а Мастер всё смотрел и смотрел на владения динозавров, расстилавшиеся далеко внизу. За спиной простирались тропическо-континентальные дебри Ала-Моаны.
Его лет сто никто не приглашал в свой дом, вот так, как гостя. Он уже и забыл, как это бывает. Может быть, там даже есть ванная с горячей водой, нормальная еда, ему дадут отдохнуть… Мастер улыбнулся, а потом и вовсе расхохотался, запрокинув все три лица и чувствуя, что тоже явно начинает сходить с ума, раз ему в голову лезут такие вещи. Он всё ещё стоял у машины – между пропастью и любопытным обиталищем этого поистине престранного истинного.
Мутант не спешил следовать за своим внезапным благодетелем. И почему-то не спешил уходить. Он никак не мог разрешить для себя один вопрос, и зачем-то было важно озвучить его.
- Почему ты помог мне?
Молчание на требовательно-раздражённый оклик. Бывший пленник обернулся. Мужчины в дверях уже не было, а из-за дверей гостеприимно лился свет.
Он недолго колебался. И принял приглашение, поднимаясь по трём ступеням в дом.

Отредактировано Мастер ключей (29.01.2011 00:02)

Гость закрыл за собой дверь и попал в помещение, представлявшее собой обширную гостевую залу, которую мало-помалу начинало освещать разгоравшееся в камине пламя. Мужчина, подбросив поленья, встал и развернулся к вошедшему, дав внимательно, без спешки разглядеть себя. Пока они выбирались на поверхность, Ключнику было не до того, как и в душных застенках подземной тюрьмы, когда гнев и паника захлёстывали разум.
Перед ним стоял Истинный лет тридцати с лишним, на вид никак не больше сорока, темноволосый, со светлой кожей, высокий и широкоплечий, буквально излучающий физическое здоровье и силу. Футболка, джинсы, куртка - ничего примечательного, если бы не смотрелись они на нём так, как будто незнакомец был облачён, по меньше мере, в ослепительно белый смокинг. Сущности, привыкшие к неограниченности материальных средств и власти, вряд ли замечают, насколько они отличаются от рядовых граждан. Соответствующая осанка, манеры, мимика, жесты - их не скрыть. Самоуверенные скупые движения, упрямые черты лица, въедающийся чёрный взгляд, в котором нет ни сочувствия, ни насмешки, ни равнодушия. То, как Истинный обнял себя и закачался, не вязалось с общим впечатлением, как будто это не было свойственно ему… в иных обстоятельствах. Кто он? Мастер непременно знал бы ответ на свой вопрос, если бы давно не отказался от привычной миллионам голиафцев реальности, предпочтя ей капризное многомерное непостоянство левиафана.
Объяснение прозвучало невнятно и неубедительно, словно говорившего некстати одолело косноязычие. Зато была ванная и чистая одежда. Ещё немного и закружит голову от открывшихся перспектив. После всего пережитого не так много нужно для обретения безграничного блаженства.
Что же делать?
Или уйти и спасаться бегством от толпы разъярённых ала-моанских рептилий, или принять помощь и приглашение психа. Роскошный выбор. «Кайл», как он назвал себя, тревожил Ключника так же, как монстр – демона. Сколько могла длиться игра в хороший тон? Чем всё обернётся  в следующую минуту? Оба оставались начеку, ожидая подвоха, и продолжали с внешней уверенностью вести свои роли. Могла ли видимость перерасти в слабый намёк на неподдельное взаимное понимание? Слишком рано размышлять об этом, но Мастер заколебался. Одна фраза зацепилась в мозгу и никак не хотела отпускать. С чем он связан? Быть может, хоть это прольёт свет на неожиданное спасение.
Он глянул на протянутую руку, криво усмехнулся с деланной небрежностью, полагая, что в готовности пожатия нет ничего, кроме неуклюжей попытки убедить – ты такой, как я, мы одинаковые. Это ложь. Лицемерие, больно уколовшее и без того раздавленную гордость.
- Не утруждай себя.
Монстр развернулся и скованно, тяжело переставляя ноги, поднялся по лестнице на второй этаж. Там он пропадал не меньше получаса, прежде чем спустился обратно в зал. Огонь мокрых волос казался ещё более спутанным, чем раньше. Кожа была испещрена ссадинами и украшена синяками, но ни грязи, ни следов крови на ней не осталось. На тощем сутулом теле одежда мафиози болталась, как на вешалке. Свободная рубашка с длинными рукавами и высоким воротом, самые широкие штаны, которые пришлось подвернуть снизу, кроссовки, не спадывавшие лишь благодаря туго затянутым шнуркам. Мастер шагал неловко, чувствуя себя так, будто на него напялили неудобный маскарадный костюм. К сожалению, балахонов в гардеробной не нашлось. Пришлось воспользоваться тем, что есть.

Ключник оглянулся на голос. Он решительно подошёл к столу, в задумчивости застыл у него и подхватил бутылку.
- Я не подхожу на роль исповедника, - равнодушно отчеканил и глянул на хозяина дома. Зелёные глаза вспыхнули с мрачной насмешливостью. Остальные три были прикрыты то ли нарочно, то ли в дрёме, веки подёргивались, как во сне. – Не думай, что я буду тебе обязан за то, что ты вытащил меня из этого говёного притона… - мутант отвернулся, ища себе место. Бутылку он так и не выпустил, пробормотав уже самому себе, - …и вытащил ли.
Шаркая ботинками по паркету, он приблизился к камину и развалился у него прямо на полу, прислонившись спиной к дивану. От запаха жареного мяса свело скулы и чуть не задрожали руки. Мастер с отвращением посмотрел на виски и, не колеблясь, глотнул от души. А потом молчал минут десять или всю четверть часа, пока бутылка не опустела более, чем на две три. На этом он не остановился. Пил торопливо, почти жадно, морщась от жжения в пустом желудке. Пил так, как будто скользил по наклонной и не мог затормозить. Словно кто-то вздёргивал его руку, а затем заставлял поднимать голову и через силу опрокидывать в себя ещё и ещё.
Пустая бутылка со звоном отлетела в сторону. Ему хотелось больше. Напиться до беспамятства. Пока же только кружило голову и сонное тепло окутало высохшее ослабшее тело. Мутант как будто забыл о существовании истинного и впал в зыбкую дрёму, свесив голову на грудь, так что рыжие космы закрыли лицо и упали до самого пола.
Что он мог сказать? Было ли ему что сказать этому истинному, этому воплощению всего того, что он когда-то имел и чего был лишён безвозвратно? Страшное слово – без-воз-врат-но… Оно застряло в мозгу Ключника, и несколько минут тот тупо прокручивал его в голове, пока слово окончательно не потеряло смысл, превратившись в неперевариваемое внутреннее созвучие.
Просто потому, что он оказался не в том месте и не в то время.
Память раскроила ослепительная боль. Его дёрнуло, по мышцам прошла крупная судорога. Боль унижения. Бешенства. Бессилия. Боль, лишившая мужества во второй раз в жизни. До сегодняшнего дня он не верил, что такое возможно.
Когда из него по одному выдирали щипцами зубы, оставляя на месте оскаленной получеловечьей пасти рваную, хлюпающую дыру, сочащуюся кровью, - из него по кускам выдирали душу. Тот жалкий остаток, который гнил там с минуты превращения.
Что он мог сказать этому истинному? На какое понимание надеяться?
- Это единственное, что остаётся таким, как я, мистер Кайл. Кажется, так тебя зовут? – Он не смотрел и не оборачивался. Слова звучали глухо, как будто изуродованное лицо прикрывала привычная маска.
- Я не знаю своего имени. Я уже давно… не помню его. Я не знаю, как давно живу, и не уверен, что слишком хорошо представляю, кем был до того, как…
Гость опять умолк, надолго погрузившись в мир своих размышлений, не менее обезображенных, чем наружность. И также, без какого-либо видимого перехода, он оживился. Заговорил быстрее, обрывистым полушёпотом. Фразы напоминали хрип попавшего в капкан животного, отгрызающего себе лапу, чтобы спастись.
- Я выпустил в неё шесть пуль. Шесть. Пуль. Прямо ей в живот. Но она… знаешь, что она сделала? Она расхохоталась. Хохотала, как свихнувшаяся гиена. Хохотала, хо… и вытаскивала их из себя. По одной. Своими пальцами… как сейчас помню, у неё были такие длинные красные ногти. Я ничего страшнее не видел.
Мастер лишь теперь обернулся.
- Твои проблемы – дерьмо собачье, можешь мне поверить. Хочешь узнать, что такое настоящие проблемы – завяжи знакомство с иллюзией.

Отредактировано Мастер ключей (05.02.2011 00:10)

Гость вздрогнул и замолчал, услышав слова. Лицо исказила гримаса неприкрытой злобы. А ведь он почти поверил, почти поверил этому белозубому лощёному ублюдку и чуть не выложил ему то, чем ни с кем и никогда делиться не собирался. До этого момента.
- Значит… ты знаешь, кто я такой. – Он медленно выпрямился и поднялся. Ключник стоял на ногах не совсем уверенно, но сейчас это мало заботило его. – Знаешь… - повторил мутант свистящим шёпотом, и его сухие костлявые пальцы вдруг впились в футболку демона, как птичьи когти, он чувствительно тряхнул своего избавителя, распахнув глаза в ненависти, презрении и испуге.
- Рассказать тебе? Для начала расскажи ты. Зачем устроил весь этот спектакль, ты, ублюдочный мешок с деньгами, если знал, кто я такой. – Теперь он больше Истинного походил на помешанного. Страх прошёл, в нём пробуждалось отвращение, в немалой степени вызванное количеством выпитого на пустой желудок. – Что тебе от меня надо, подонок? Зачем ты притащил меня сюда?!
Мастер не замечал, что его мутит и сумрачную гостиную качнуло. От огня стало жарко. Тёплый влажный воздух ночи просачивался  в дом, сливаясь с сухим теплом каминного пламени. От этого алкоголь ударил в голову, её закружило, но он не отпускал Кайла, вцепившись в того намертво.
Как знать, может, это именно он приказал поймать, затащить Ключника в грязный подземный свинарник и продавать со сцены? Может, это по его приказу на месте рта осталась расхлябанная разорванная беззубая дыра? Может, это по его прихоти его кормили отбросами, били и держали взаперти в ожидании, когда он понадобится «покупателю»?
И бегство было искусной игрой.
Почему нет. Глядя в это надменное и спокойное лицо, с потухшими глазами и узкой усмешкой, он принимал такое объяснение охотнее, чем версию о внезапной приступе сочувствия у того, кто стоял перед ним. Так устроен мир. В нём гораздо больше уродов, чем кажется с первого взгляда.

Обескураживающее объяснение. Либо он мало того, что псих, но ещё и тупой, либо держит за идиота того, кого только что выкупил. Как ни посмотри, тот ещё расклад. Ключник неуверенно встал на ноги, когда ворот рубахи выскользнул из цепких пальцев. Истинный был силён. Что же он не размазал пленника, как паштет по тарелке, чтобы удовлетворить свою… Мастера передёрнуло. Два шага в сторону от исходящего холодной яростью и брезгливостью яппи, чтобы рухнуть боком на диван, так, будто от его тела осталась лишь груда костей в пергаментном мешке кожи.
- Ты думаешь, я тебе поверю… - с расстановкой, без злобы, чрезмерно устало. Словно пришлось приложить усилие, чтобы выговорить каждую букву. Слова вязли в хрипоте, готовой разразиться маниакальным хохотом, но Мастер обречённо усмехнулся вместо этого.
- А ты бы что сделал на моём месте?
Его обожгла нездоровая пьяная идея скинуть одежду и показать этому глупцу, на что он там позарился. Выставить на обозрение вросшие в тело суставы, пальцы, изломанные носы, искривлённые рты, сросшиеся с ушами глазами и всё, что составляло его же суть, ненавидимую им. Может быть, это были все те, кого он когда-то бросил в Пасти? Он задумывался над этим иногда.
По-прежнему разбирал смех. Он порывался встать и бежать куда-то, или сидеть и напыщенно, с горечью разглагольствовать о чём-то, широко размахивая руками. А в результате Мастер просто сидел полубоком, прикрыв глаза, и совсем забыв, что минуту назад хотел плюнуть в лицо демону. Алкогольные пары изгоняли мысли и боль. Ненадолго.
Допустим, и правда не знает. Что он там говорил еще? Иллюзии? На что ему эти россказни. Пустая трата времени. Ключник помычал, отрицательно покачав головой, когда напомнил себе, что вся его оставшаяся жизнь – пустая трата времени, перебирание грязных осколков.
- Ты прав, Кайл… она была так красива… ну, ты понимаешь? – неопределённый взмах рукой. - Любой нормальный загляделся бы на такую. Она вела себя, как шлюха. Она и есть шлюха, я знаю, но… о чём я? – Мутант опять сбился. Помолчал, чувствуя, как жажда приложится к бутылке снова растёт. Взгляд ищуще окинул пространство перед ним. Выражение стало отсутствующим, будто он не о себе говорил.
– Она сделала меня таким. Сначала всё было классно. Такие горячие сексуальные кошечки всегда любят садится верхом и объезжать тебя. Их это нереально вставляет, Кайл… Это было охренительно. Пока я не увидел, что трахаю самого себя. Я не просто видел это. Всё было реально. С этого началось… но я не помню всего. Кайл… поверь мне, они могут делать, что захотят. Превращаться, в кого захотят. Творить, что им вздумается. Реально, ты въезжаешь, Кайл? Вам, здесь, - он делал различие между своим привычным миром и тем, в котором обреталось разумное большинство, миром вне искажений пространства и времени, вне Её, - …здесь не нужно знать, что происходит там. Поэтому вот, что я тебе скажу: никогда не заходи в старый китайский отель после полуночи. Ты можешь жестоко ошибиться. А за то, что я поделился с тобой бесплатным советом, дай-ка мне еще виски.

Мастер выхватил бутылку, не поблагодарив, и хлебнул из неё так, что уже через пару глотков закашлялся. Совсем не от того, что произнёс хозяин дома. Намылился на встречу с иллюзией? «Поиграть с огоньком»? Так он себе это представлял? Да бога ради, пусть катится, куда хочет. Но сначала отвезёт его, куда надо. Не хватало ещё оказаться в лачуге в тот момент, когда «спаситель» сгинет без следов в Пасти. Кто-то может пойти искать его и прийти сюда, а лишние проблемы Ключнику были не нужны.
- Твоё дело, но я здесь не усну, - «с тобой», чуть не добавил он. – Отвези меня на угол сорок седьмой улицы и шестой авеню. Знаешь, где это? Там я найду своих.
Своих он там не найдёт. Но он найдёт там дверь. По его предположениям, ближайшую от этой чёртовой окраины из известных ему. Вряд ли Гидра будет безумно рад ему, но и здесь оставаться не хотелось. Мало ли, что ещё придёт в голову сумасшедшего? Было бы неразумно испытывать судьбу во второй раз, она итак подозрительно благосклонна к нему сегодня. До сих пор не верилось, что незапланированный «отпуск» кончается и, зализав раны, можно будет вернуться к нормальной привычной жизни. Неужели всё налаживается?
Жаль, что не встретились раньше? Мутант искоса глянул на истинного. Не иначе, уже тоже пьян. Развезло с пары стаканов. Нет, не жаль ему. И какая разница ему, Ключнику, с чего он там благодарен? Мастер встал. Поразмыслил, перед тем, как добавить ещё:
- Если ты это серьёзно, приятель, то не пытайся её убить. Это тоже тебе хороший совет. Она будет злиться. Очень.
Он расстался с бутылкой и, шаркая в больших кроссовках, пошёл к двери.

На пороге он оглянулся через плечо, смерил подвыпившего с ним за компанию истинного долгим взглядом. Может, случится так, что они ещё встретятся. Почему бы и нет? В жизни гораздо больше совпадений, чем мы можем себе представить. Но вряд ли доведётся ещё увидеть этого самоуверенного насмешливого типа таким, каков он сейчас.
Ключника это мало волновало. Он легко пожал плечами:
- Ты идиот и самоубийца. Их чувства настолько же ненастоящие, как и они сами. Они и не знают, что такое чувства, их не существовало бы, если бы не… - мутант осёкся и отвернулся. –Но это твоё дело, приятель.
Спустя минуту они снова сидели бок о бок в машине, роскошной и надёжной, как чёрный лакированный гроб. Казалось, не автомобиль несётся сквозь ночь, а исполинский город, словно тысячеглазое чудище с сверкающей чешуёй, надвигается на них, чтобы проглотить их.
Дорогой молчали. Мастер внимательно вглядывался в окно. Он до последнего не доверял своему спутнику, даже когда бэнтли, деликатно прошуршав, притормозил на нужном ему перекрёсте, совершенно пустынном в это время суток.
Мутант вышел под дождь. Вот он, нужный дом, прямо напротив. Серая и невзрачная пятиэтажка с забитыми досками окнами на первом этаже. На железной, с виду наглухо закрытой двери, красуется полуистёршаяся табличка «Продаётся». Уже десять лет. Или пятнадцать?
Ключник поразмыслил пару секунд. Изуродованное лицо впервые осветила улыбка.
- Я у тебя в долгу. Удачи.
Больше он ничего сказал, захлопнул дверцу и заторопился к дому. Сутулая худая фигура, едва различимая на фоне сумеречного уличного пейзажа. Какое-то время он колдовал у двери. Потом она вдруг распахнулась, без скрежета, и в проёме закачались ветки цветущего шиповника или чего-то, очень похожего на цветущий шиповник. А дальше – холмы, холмы, сверкающая под луной лента реке, снова холмы и полоса леса за ними.
В Иномирье всегда было лето и всегда было темно, а звёзды как будто висели над самой головой, иногда загораживаемые стаями облаков и гигантских радужных скатов, скользящих в вышине, словно в глубинах древнего океана.
Мастер шагнул на поросшую травой тропу, спугнув десяток рыбок-клоунов, прыснувших из неё, и захлопнул за собой дверь.