Слова дядюшки вызвали только улыбку, смешно было подтрунивание на подобный манер, ибо Тао прекрасно знал – сын Сида свято верит в традиционность своей ориентации и в подобные эксперименты пускается редко, если не сказать почти никогда.
Лео даже собрался ответить что-то не менее колкое, но разговор перетек в деловое русло и Бэкет- младший заставил себя сосредоточится на местоположении карты.
Он еще мысленно представлял где и как искать, подумывал что с утра отправит Ричи к Тао, и пусть они там нянчатся со своими псевдонаучными планами городов. Как сознание словно прошибло током.
Несколько секунд сомнений «а вдруг послышалось?», потом отрицание «нет, этого не может быть!», потом накативший бешеный гнев. Бережно убаюкиваемый в руке бокал медленно опустился на крышку пластикового столика.
Леонард буквально заставил себя проследить взглядом за тем, что вино не разлилось, а тонкая посуда осталась невредима. Сделал, чтобы не ударить доброго дядюшку рукой, не сдерживая силы, круша о челюсть тонкое стекло.
Минутная ядовитая мысль «я знал, я точно знал что он скрывает, и вот – дождался!», и ликование сплыло как талые весенние воды.
Мозг отчаянно старался отогнать мысль о том что Сид в беде. Потому что хваленая уверенность, ледяное спокойствие и резиновая маска вместо лица – все это мгновенно оказывалось на помойке, стоило только представить что отец, его отец, единственный человек, которого удалось подпустить так близко, был в беде.
Медленный вдох и медленный выдох. Мысль влилась в сознание, пальцы заледенели, а губы стали белыми от силы с которой их пришлось поджать.
Глупые вопросы «почему не говорил?» и «откуда ты знаешь, что Сид в беде?», следовало оставить на мирное время. Оставить вместе с гневом, негодованием и обидой.
А сейчас была война.
Те, кто рискнули поймать, пленить, хоть пальцем тронуть его демона, подписали себе смертный приговор, и в исполнение его следовало привести ближайшее время.
Когда Леонард заговорил, в голосе его звучал металл, на лице не было и тени улыбки, а взгляд казался тяжелым, как гвозди вколачиваемые в гроб. Не было смысла играть в хорошего мальчика, да и не получилось бы это в такой ситуации, когда все силы уходили на то, чтобы отбросить эмоциональную составляющую и оставаться холодным рациональным сознанием.
- Элиас, есть ли связь с похитителями? Если они будут звонить – у меня есть возможность отследить звонок. – Вытащив из кармана телефон, Александр Морнингвей набрал номер телохранителя и отправил его в книжный магазин, искать необходимую карту. Следовало задействовать все и всех:
- Если им так нужен компас, я его достану. Объясни только что это за вещь и где может быть. – Потерев экран смартфона между пальцев, Лео добавил уже мягче:
- Мы вытащим его, не беспокойся. Это не первая тяжелая ситуация в нашей жизни.
Слова были ободряющими, интонации успокаивающими, но в глаза ученый не смотрел, пристально изучая корпус своего телефона.

Перед носом взметнулся стул, преграждая доступ к столу, удерживаемый крупной расплывчатой фигурой. Прищуренные глаза сфокусировали взгляд, уменьшая видимое в объемах и количествах. Постепенно мельтешащий облик приобрел знакомые очертания.
- Лео? Хай! – Рука поднялась в дружественном жесте аборигена, потрясая в воздухе дубиной и приветствуя, по соображению Пауло своего самого хренового ученика. Мужчина был не частым гостем клуба. Забегал навестить Тао, и горел желанием научиться танцевать яркий зажигательный танец. Молодой тангеро недоумевал, чем руководствовался хозяин, отдавая этого блондинистого увольняя на ему на «воспитание». После подобных уроков приходилось долго растирать отдавленные ноги. Во всем этом процессе, сквозящем, по мнению Пауло, полной безнадегой имелся внушительный бонус. Мужчина был приятным собеседником, достаточно вдумчивым и примерным учеником и не бравировал своим происхождением.
Только в данный момент единый профиль интенсивно расползался, делясь на две части и классически удваиваясь.
- Лео, ты с братом?
Зачем он это сказал? Мощная фигура отъехала в сторону, открывая лицо хозяина. Мечущие искры глаза способные прогнать и не такой хмель не смотрели, а гневно кричали. Даже расплывшаяся на две половины фигура Лео съехалась, образуя единый организм и разношерстная толпа, сидящая за столом, уменьшилась до двух мелких проходимцев. Резкие движения рук и щелчок застежки ремня подчеркнули намеренья Элиоса.
Он что совсем? Меня ремнем? Меня? Во бля! Ни че себе! Да за что?
Пьяные глаза округлились. Инстинктивно отпрянув назад, словно не покинувший шлевки ремень уже свистел в воздухе, догоняя жертву, Пауло уперся спиной во что-то твердое, но вместе с тем живое, а живот захлестнули тиски могучей ладони, приподнимая стопы над полом.
- А что я сделал? Я думал тут воры. Да я…
Кто я? Куда я? Ох е…Бита покинула защитника справедливости, а громкая фраза и гневный взгляд достигли цели, вынуждая благоразумно заткнуть рот и задуматься в полосе просветления, что завтра может быть куда интереснее.
Отъезжая назад благодаря четырем копытам под звук закрывающейся двери, болтающаяся нога лягнула поросшее коротким темно-палевым волосом бедро бармена.
- Ну все, все. Поставь меня на ноги. Да понял я все, пусти. Нет, ну ты видел? Он хотел меня ремнем. Меня! Я клуб от ворья спасаю, и я засранец?

Отредактировано Пауло (09.12.2010 00:32)

>>>

…Итого: Алан зарекся в дальнейшем связываться с покупкой-продажей-обменом чего-либо. Во всяком случае, если в это дело будет вовлечена его матушка. Сыновняя любовь его, конечно, была безгранична и все прочее, как полагается в рекламных проспектах и рождественских семейных мелодрамах; но диалог вытерпел с трудом. Диалог начался увертюрой «ты-появляешься-только-когда-тебе-что-то-надо», продолжился адажио – «не хочу знать ни о каких сделках», партией «пожалуйста, это очень важно» (Алан не стал кривить душой  и честно сознался, что доисторическая хреновина обеспечит ему, Алану,  карьерный рост, здесь была еще дополнительная нота насчет «ты выбрал не ту профессию»); и так далее и тому подобное…
В какой-то момент Алан понял, что смотрит сквозь лицо матери – интеллигентное и такое правильное, подобные лица бывают только у музыкантов из оркестра и учительниц; и не видит ничего.
Может быть, тебе вовсе не нужен этот компас. Даже не так, Алан. Может быть, тебе должно быть наплевать на эти чертовы скачки и… карьеру. Может быть, для тебя все закончится куда раньше, чем…
Голос шептал совершенно явственно – стлался по стеклу серебристым дымом, дыханием тропик после вчерашнего ливня. Алан понял, что пропустил половину очередной тирады и прошептал: пожалуйста.
Это подействовало. Не могло не подействовать.
Итого, у Алана был этот чертов компас (подумать только, мать знала все – то есть, _все_ вещи в доме!). Плюс – ощущение того, что он занимается какой-то бессмысленной ерундой.
Победа и чувство тяжелое, как наркоманская ломка.
Алан рассматривал компас, сидя в машине. Он не помнил эту вещь – да и было бы что помнить; серебристый металл, давно сломанная безделушка; какую-то ценность как антиквариат представляет, не более того.
Этот Таотао псих. Как и вчерашний парень с дубинкой. И Морнингвей, который заявляется посреди ночи в третьесортный бар – тоже.
Все психи.
Алан… не исключение.
Он набрал номер и коротко отчитался:
- Мистер Таотао? Кажется, я… гм, я раздобыл эту штуку.
Звучало просто отвратительно. Будто в дешевых криминальных фильмах – босс, эта штуковина у нас.

Ноги получившие твердую почву напряглись, удерживая равновесие. Бедренные мышцы квадрицепса обрисовали форму, проступая сквозь прилегающую ткань. Потуги были излишни, Темнокожие ладони заботливо обосновались у пояса, сдерживая порыв качаться надломленным тростником.
Сумбур кружившихся мыслей, менялся в голове, напоминая картинки старинного проектора. Утреннее поручение хозяина сменила поездка на кладбище, слежка в кустах шиповника, подчеркнутая болезненностью в колене, ночные скачки верхом на роки, выпивка, танец, снова выпивка сдобренная вереницей откровений и, наконец, окрик Тао. Гневный, рассерженный, колкий задевающий нутро и выворачивающий его на изнанку.
Ошибки. Кругом ошибки. Так, словно идешь по загаженной дорожке с низменным рвением вступая в новую кучу дерьма. Подошвы становятся скользкими, а тлетворная вонь идущая снизу вызывает приступ тошноты, заставляя сворачиваться кишки.
Если бы только это. Вчерашняя ночь, за которую придется поплатиться, вылила целый таз нечистот, вынуждая вернуться на несколько лет назад.

Пропитанный дымом сигар воздух. В таком трудно держать сбившееся дыхание последнего дежурного танца. Это все, дальше разогретая похотью и алкоголем публика будет сама рваться в бой, стараясь повторить движения профессионалов. Суть не волнует, работа выполнена, основная часть работы. Если только Тао не попросит составить компанию vip-клиентам. Надо отдать должное, старик никогда не принуждал. Не в его правилах делать из приличного клуба бордель. Наметанный взгляд медленно ползет по периметру залы. Похоже, хозяину не до него, он занят важным разговором. Вот и отлично. Значит, есть возможность сорвать дополнительный куш. Повторный осмотр выхватывает тех, чьи взгляды продолжают облизывать рубаху, скользя по открытому разрезу груди, пожирая проступающие выпуклости бедер и ягодиц, не остывших от напряженного танца. Ну же, ну. Кто из вас хочет сегодня добровольно расстаться с лишней сотней? Выбор жертвы прерывает ладонь, коснувшаяся плеча.
- Здравствуй, Паулиньо. Так вот куда тебя занесло.
Этот голос. Мерзкий, елейный, знакомы до дрожи. Его ни с чем не перепутаешь, такого не забывают. Чеканный поворот без намека на пафос подтверждает теорию. Мисс Тэчер. Да, это она. Тощая фигура, неизменный гулька скрученных в пучок неопределенного цвета волос, маленькие бегающие глазки на заостренном, похожим на крысиную морду, лице.  Женщины редкие гости в подобном заведении, а уж эта… Стервозная, насквозь гнилая сучка, кастелянша и главный соглядатай приюта способная выжать выгоду на пустом месте. Старую истеричную деву не занесет в мужской рай без особой причины. С удивлением возникает настороженность. Зачем она здесь? Какого черта ее занесло сюда?
- Ты уже освободился, мой мальчик? Нам надо поговорить.
Гнусавый, пропитанный слащавостью голос резко сгущает воздух. Визит старушенции не предвещает ничего хорошего. Выяснять отношения с помятой мадам бальзаковского возраста не привлекая заинтересованных взглядов не возможно.
- Хорошо, мисс, Тэчер. Пойдемте наверх. Там спокойнее, но уделить я могу пятнадцать минут.
- Мне хватит, мой золотой.
Баба хищно скалится, обнажая кривые пожелтевшие зубы.
Пока нет Мусафаила можно устроиться на кухне, сидя за маленьким столиком под тусклым светом ночника. Худые морщинистые пальцы визитерши мнут дужки объемистого ридикюля.
- Знаешь, Паулиньо, мой красавчик Паулиньо, как тяжело жить бедной женщине в Мондевиле? Так вот, золотой мой мальчик, у меня возникли финансовые трудности, - полоса узких губ растягивается в улыбке.
Недоумевающий взгляд скользит по застиранной кофте, упираясь в холодное стекло бесцветных глаз.
- Я в курсе про жизнь в Мондевиле. Только каким боком я к вашим проблемам?
- Как это каким? Видно совсем ты зазнался, мой милый и не хочешь помочь несчастной старушке. А я тебя всегда опекала. Как что, так лучший кусок, и рубашки почти новые.
Лицо морщится словно от зубной боли. Он помнит ее «доброту». Тычки, подзатыльники, досужие сплетни, слежки, доносы воспитателям, выдачу ветхого изъеденного молью барахла, похожего на тряпку для мытья пола.
Обод радужки темнеет, а кончики пальцев отбивают барабанный ритм по столешнице.
- Короче, без предисловий. Что вам надо?
- Ну… вот ты как заговорил. Если короче, то мне нужны деньги, мой милый. Много денег и дашь мне их ты, - гадливая улыбка превосходства продолжает кривить губы.
- И с какой интересно радости? Я что похож на мецената и у меня сегодня день благотворительности.
- Пока еще нет, но очень может быть. Вот тогда ты вспомнишь добрую тетушку Салли, - приторность интонаций режет слух. – Хочешь короче? Изволь! Приют закрыли, мой сладкий и выкинули меня на улицу. А жить ведь на что-то надо. Только ведь я не дура, мой хороший. Несколько занятных вещичек с архива я прихватила с собой. А как по-другому обеспечить себя в старости? Так вот, моя прелесть, среди всего прочего, был маленький пакет пеленкой в которой по весне нашли одного очаровательного малютку и крестик из муранского стекла. Пеленочка шелковая, стиранная правда, но с вышитыми инициалами, а на крестике надпись по латыни. Как ты думаешь, сладкий, кого нашли в этой пеленочке? Правильно думаешь, мой золотой. Тебя. Как ты думаешь, много таких красавчиков приносят в корзинках к порогам приюта? Верно, детка. В основную часть маленьких сопливых поганцев находят полуживых в мусорных баках и сточных канавах. Так что, если хочешь получить свое «наследство» придется раскошелиться.
Смуглый оттенок кожи резко побледнел, в разгорающихся углях глаз появился оттенок нарастающей злости, а по неостывшей от пота спине пробежал ледяной холод. Крыса! Старая, уродливая тварь! Так вот зачем ты притащилась. Надеешься заработать на моем прошлом? Не выйдет, сука. Ты изгадила мне душу еще ребенком и надеешься на продолжение? Зря надеешься. Застывшие на столе пальцы медленно поползли, сжимаясь в кулак.
- С чего вы взяли, что меня это интересует? В чем разница быть выброшенным голым в мусорный бак или в пеленках в корзине? Ты не нужен в любом случае. Думаете, что я запрыгаю от радости и побегу искать добрую мамочку? Вали отсюда, старая карга. Тебе тут не обломиться, ясно! Ты не получишь ни цента. Хотя…
Скользящий взгляд упал на объемистую сумку в которую сухие пальцы кастелянши впились не хуже лапок мартовского голодного клеща. Испуганно бегающие глазки Тэчер перехватили направление. Костяшки цепких фаланг повело, а лицо побледнело, становясь цветом гашеной известки.
- Так значит у тебя все с собой. Как же ты так просчиталась? Думала, что я на радостях отстегну тебе денег? Стареешь, Салли, стареешь.
Рука вцепилась в черный дерматин, вырывая прижатый к груди ридикюль. Комнату огласил визжащий старческий голос:
- ААА!!! Грабят! Помогите!
Громкие вопли прервал удар в челюсть и звук оседающего на пол тела. Остаток ночи ушел на то, чтобы незаметно вытянуть полуживую, стонущую бабу, прячась в коридорах черного хода и увезти, подальше, оставляя в переулке на окраине Мондевиля. Заветный пакет так и остался не распечатанным в верхнем ящике комода.

Трудный день. Настроение наперекосяк. Все один к одному. Неприятности липнут сами собой, накручиваясь снежным комом сброшенным с Гавайских гор. Ослабевший хмель еще бродит по жилам, но с меньшим желанием совершить очередную дурь.
- Обещаю, Муса, обещаю. Все, убери руки, а то я подумаю, что я тебе приглянулся и ты решил воспользоваться моментом.

Отредактировано Пауло (09.12.2010 23:54)

«…Это Александр Морнингвей».
Норма-ально. Утро начиналось все тем же старым-добрым сюром, каким закончилось накануне. Алан даже хмыкнуть мысленно не успел, выслушал как должное.
- Доброе утро, мистер Морнингвей.
«Кстати, это хорошо или плохо, что сильные мира сего меня запомнили?» - Алан уставился на покачивающуюся в машине «елочку», распространяющую терпкий горьковатый запах. Он вдохнул поглубже и решил – будем считать, что хорошо. Свои люди и все такое.
- Да. Именно. Я по поводу компаса. Извините, если побеспокоил не вовремя…
Вообще-то да, утро раннее. И нужно помнить, что не все, подобно самому Алану, способны работать без сна пару-тройку суток на кофеине и сахаре; правда, расплачиваясь потом целыми сутками «отруба» и последующего ощущения «кажется, меня похитили марсиане»… профессиональная деформация.
При дневном свете клуб казался невзрачным и нахмуренным, как мокрая дворняга. Алан в который раз решил, что творится черт знает что; но даже его мамочка со всеми ее длиннющими нотациями не сказала бы, мол, Алан связался с сомнительной компанией… если Морнингвей сомнительная, тогда кто на этом свете вообще достоин внимания?
- Ну.. я могу позвонить позже.
Вообще-то не хотелось. Алан был голоден; со вчерашнего дня перехватил только кофе и рогалик с вишневым вареньем. Кроме того, мысль «я – мальчик на побегушках» потихоньку начинала раздражать.
Он успокаивал себя тем, что оплата достойная. И вообще, все честно. Вроде бы.

Усмехнулся, и отпустил. Не сразу правда, сначала широкие теплые ладони поднялись вверх по спине парня, придержав за лопатки, когда роки склонился ближе, нависая над гибкой фигуркой черной скалой, полностью заслоняя собой от света. С губ не сходила полуулыбка, а в темноте прищуренных глаз вообще невозможно было что-то разобрать, казалось они стали еще темнее и радужка захватила даже белки. Сейчас, не смотря на человеческое лицо, его действительно можно было принять за животное, поддавшееся инстинктам – и это не обязательно инстинкт спаривания. Ноздри шевельнулись, вдыхая запах горячего тела с примесью алкоголя. Руки скользнули вниз, пальцы сошлись, накрывая тонкую поясницу и спустились дальше, на упругие небольшие ягодицы, сжали напряженные, словно камень, мышцы танцора. Придвинул так близко, что пришлось упереться бедрами в олений круп, прижаться животом к животу
-Буу! - шепнул на ухо, и рассмеялся, отпуская. Вот теперь улыбка была обычной, а смех искренним. Мусса, цокая, развернулся и стал складывать грязную посуду в раковину, видимо не собираясь оставлять ее на ночь.
-Думаю хватит на сегодня, завтра то не выходной, -тем более было уже очень глубоко за полночь, того и гляди рассветет. А пару часов подремать не помешает, это Пауло может завтра проспать до обеда. Так и быть будить не станет, если Тао сам не поднимет, конечно. А у него самого как всегда куча дел.
-Иди спать, я попрошу хозяина, чтобы не ругал сильно. В конце концом мне было очень приятно с тобой посидеть, - и правда было, не смотря на все перипетии вечера и то, что он так сумбурно закончился, оставив на лице парня хмурую тенью роки уже успел привыкнуть, как тангеро легко мог впадать в веселость и в уныние, к его непостоянности настроений и тем для разговоров, было в этом даже что то забавное и милое. Улыбаясь своим мыслям включил горячую воду.

Вязкая слюна не хотела опускаться в пересохшее горло. Глаза нависающего сверху роки и близость темного лица казавшегося в приглушенном свете электричества иссиня-серым, заставили напрячься гораздо больше, чем ощущение пальцев стравливающих филейные части. Подобное обращение с задом, стало привычкой переходящей в обыденность. Но Мусса… Такой выходки от славившегося спокойствием и рассудительностью бармена, Пауло ожидал меньше всего.
Поддаваясь инерции мышцы сжались, плотнее округляя изгиб зада. Даже через тонкую ткань одежды исходил жар оленьего тела и вибрирующая волна сердцебиения.
Не испуг, а удивление, усиленное холодным потоком крадущихся по спине мурашек. Голова опускалась ниже, слишком низко, нарушая зону интимности. Пауло застыл. Еще немного…
Возглас направленный в ухо и тело дернулось, встрепенувшись от неожиданности, но широкие ладони разжали захват, прекращая игру.
Корпус качнуло, тангеро отпрянул от роки, как от зачумленного, все еще не понимая странного порыва.
- Муса, ты нормальный?! Что это было? - но ответный взгляд и заливистый смех, почти мгновенно привел в состояние спокойствия. – Ну у тебя и шутки, -помедлив и выслушав до конца мужика желающего расправиться, на ночь глядя, с немытой посудой, ответил отрывистым кивком. – Да уж, повеселились сегодня. Да и мне с тобой не плохо было. Ну… я пошел.
Взмах рукой на прощанье, пряча в губах улыбку и вспоминая безумные большие глаза, шаткая походка уносит в направлении комнаты с одной только целью, увариться в кровать, отключаясь на несколько часов сна, напоминающего забытье.
Зов природы поднял внезапно. Выпитый объем пива срочно просился покинуть организм. Вставать и переться через весь коридор в хозяйскую квартиру. За что мне эти муки? Вот же козлы, два дня не могут починить унитаз. Продолжая костерить слесарей, парень нехотя поднялся и почесывая зад, через легкую ткань семейных трусов, поплелся по коридору отдавать дань кричащему мочевому пузырю.
Шаркая босыми ногами по полу, пробираясь почти на ощупь и не открывая слипшихся глаз, проходя мимо гостевой он услышал отчетливый стон. Сон мгновенно улетучился, притупляя желание помочиться. Звук излучал сладострастие, сквозя нотками похоти и вожделения. Стон повторился, заставляя замереть и прислушаться, пялясь прищуренными глазами, привыкающими к полумраку.
Не понял. Что это было? Совсем сдурели, дрочат по ночам. Или не дрочат? Сознание очевидности отогнало остатки сна, стараясь найти нормальное объяснение звукам.
Кроме него и хозяина на втором этаже никто не жил. Комната была гостевой и Тао вряд ли покинул бы привычную спальню. Мозги по крупицам восстанавливали события ночи. Так значит у него гости? Те парни или Лео. Звук между тем повторился. Подобная интонация не могла принадлежать подростку или молодому мужчине.
Лео? Один? Он не может быть один. Тогда кто с ним? Тао?  Тао. Тао…
От неожиданной догадки тело покрылось испариной и капля холодного пота стекла по виску, оставляя мокрую дорожку. Озябшие пальцы медленно отерли лоб, а в глазах появилось пламя закипающей злости.
Этого не может быть. Кто угодно, но не они. Так же нельзя. Ну что же ты делаешь, Тао… хозяин… учитель… Да хоть со всеми мутантами Дна! Только не вместе. Черт! Ну зачем?
Мучительно заныло под ложечкой, вены на висках вздулись, дыхание участилось, а посеревшие губы в бессилии хватали сжиженный жар августовского воздуха.
Тао, Тао, Тао… Лео… старый идиот, молодой идиот. Да вы… да ты… Да пошли вы! Мучаясь от приступа удушья парень метнулся назад, вдоль коридора, исчезая за дверью кравтиры Родригеса.
Помочившись в сточную трубу душа, он упал животом на смятую постель, обхватив руками подушку. От обиды и горечи разочарования хотелось выть, видоизменившимся отражением, все еще спящим где-то в глубине тела.
Любовники, любовники, любовники. Слово повторяющимся речитативом вертелось в голове, давя на виски.
Отдышавшись и делая глубокий вдох, тангеро затих, прислушиваясь к своим ощущениям. Он не мог толком разобрать, что вызвало острый приступ гнева. Ни один из мужчин не вызывал у него сексуальных эмоций, но оба были по-своему близки. Продолжая ворочаться и теряясь в догадках, Пауло , постепенно провалился в забытье, отдаленно напоминавшее сон.

Отредактировано Пауло (11.12.2010 00:58)

Предположим... предположим...
Тао внимательно вслушивался в звучание слова, пытаясь понять,  не водят ли его за нос. Хотя.. вряд ли. Все равно ведь он палец о палец не ударит, пока эта старая железяка не окажется у него в руках. А кому она может вообще быть нужна, кроме него.. да тех идиотов, которые ее затребовали за Сида. Хотя.. если говорить точное, то даже не затребовали. Сид сам, под давлением, сказал достать ее. Тао понятие не имел, что там происходит. Но слов ( а еще точнее -интонаций)  - "думаю, твой друг не скоро зайдет за зажигалкой" - было за глаза достаточно, чтобы он не только вскрыл могилу дохлого маразматика Химмельборга, но и перекопал под посадки моркови весь этот старый могильник и .. заодно уж, удобрил бы  его парочкой свежих ди -джеев.
"Тише... тише... тише..."
Мужчина на мгновение прикрыл ладонью глаза, словно луч солнца случайно полоснул по глазам, отразившись от стекла качнувшейся от ветра форточки. Закрыв веки, помял переносицу. Качнул головой, поднялся, прошелся по некрашеным, отполированным ногами, доскам пола босыми ступнями. Как-то флегматично осознал, что одет  совсем не для приема посторонних людей. Спускаясь утром  вниз перекусить, натянул  только трусы (благо, хоть одел) и домашние штаны, но рубашку не накинул и  по давней привычке не стал обуваться. Любил вот это ощущение контакта подошв ног с натуральным деревом, а гостя  не ждал без звонка.  В прочем, какая разница? Не барышню-курсистку ведь принимает. И не президента со свитой. Не позвонил ди -джей, не предупредил о приходе,  ну а кто же в этом виноват? Может быть стоило соблюсти церемонии,подняться в квартиру и одеться но желание как  можно скорее получить необходимую вещь было сильнее.
" Вот упрямый мальчишка. И что ему неймется? И так уж пообещал и то, и се. Что ему еще надо?"
Пряча выражение лица, стараясь угомонить едва вздохнувшую   внутри тварь, мужчина стоял спиной к гостю, задумчиво покачиваясь с пятки на мысок,   и рассеяно смотрел на старинный холст на стене.
-Ничего нет в этой штуковине. Старый, никчемный кусок серебра. Во всяком случае, я больше о нем ничего не знаю.
Тихо проговорил, не оборачиваясь к визитеру. И снова повисшая пауза, пока затопленные чернотой глаза скользили по толстым, растопыренным  ляжкам похотливой монахини. Пальцы заложенных за спину рук сжались в кулаки, снова разжались, когда мужчина передернул плечами,  разминая затекший позвоночник.
-У вас есть друзья, Алан?
Задал вопрос, не ожидая ответа на него, скорее просто приоткрывая постороннему, чужому  человеку крошечную щель в свое собственное "я". В мир, ревностно охраняемый от чужих любопытных глаз, в мир своих привязанностей и привычек.
- Мой друг попал в несколько неприятную ситуацию. И чтобы помочь ему, мне нужен этот компас. Не спрашивайте меня-зачем. Я сам понятие не имею.

Отредактировано Таотао (11.12.2010 02:28)

Та еще картинка маслом. Полуголый хозяин клуба (какие уж там комплексы, н-да, впрочем, тем лучше), серьезный разговор и… и совершенно дурацкий предмет указанного разговора. Сломанный компас, в котором серебра меньше, чем в чайной ложке – реальная цена ему, прикидывал Алан, пять баксов, ну пусть умноженные на десять – за счет антикварности.
Взгляд Таотао Алану не нравился. С таким даже не в драку кидаются, а невозмутимо достают из кармана, кобуры или, там, из домашних фланелевых штанов пистолет и расстреливают в упор.
«Хоть бы не врал»…
Алан вздохнул. В конце концов, у него только любопытство; и какое-то навязчивое ощущение, что связался с чем-то… запредельным. Даже не уровня карты Острова сокровищ (сокровища – несколько кэгэ отборнейшего героина?). Нет, ставки явно выше.
«А я – просто инструмент», - было неприятно чувствовать себя идиотом.
- Мне просто любопытно, - честно сознался Алан. – Друзья… да, но…
«Но представления не имею, чем поможет компас друзьям. Друзьям помогают деньгами. Может быть, отмазывают от копов. Но с помощью этой штуковины даже из лесу не выберешься: он сломан к чертям…»
Появление (ожидаемое) Морнингвея подлило масла в огонь. Все-таки чуднО смотрелась эта парочка, а еще чуднее – Алан в их компании; сродни какой-то комедии буфф… «если не триллера».
Алан считал себя нормальным, но обстоятельства вокруг слишком манили соскользнуть в не-реальность. Это не безумие. Это просто… изнанка.
- Я просто хочу знать, что это такое. Я сказал, что отдам его. Ответ ничего не изменит, я держу слово.
Не стоило этого делать, и все же компас блеснул в пухловатой ладони Алана – «а сейчас меня просто пристрелят, свидетелей нужно убирать…»
Страх был тоже… соскальзывающий. Адреналиновый. Авантюрный.
Хозяин второсортного клуба и сильный мира сего гоняются за пятибаксовой безделушкой. Безделушка у Алана.
- Просто хочу знать. Может быть, вы в курсе, мистер Морнингвей?

" О боги, боги. Вот она- генетика. Что предок маразматиком был, что потомок... чуток того. Ему на чистом английском языке говорят - не знаю я, что это за хуйня такая, а он, нет долдонит свое- хочу знать, хочу знать. Лучше бы  психи (такие же видно укурки, что и Химмельборг покойный) , что  потребовали компас выкупом  за Сида, попросили бы...  ди-джея в количестве одной штуки . Видит Бог, отдал бы не глядя"
Резко развернувшись, мужчина подался вперед, оперся кулаками о стол, стремительно сокращая расстояние между собой и лицом мальчишки.
-Ну что же. Если вы так настаиваете, я открою вам "страшную тайну". Я собираюсь этим компасом засекать направление, куда ссыт призрак вашего предка, выходя из могилы перед  сменой погоды. Подагра, знаете ли. Я метеозависим.
Язвил в сердцах,  интерпретируя одну из самых бредовых баек о Химмельборге, услышанных от сторожа на кладбище.
Так же резко отдалился и сел в офисное кресло, сгреб с лица ладонью выплюнутый маразм, и едва сдерживая раздражение, проворчал
- Вы сто раз уже задали мне вопрос, который мне в пору задать вам- что такого в компасе вашего дохлого идиота- родича, что с меня другие идиоты  потребовали его за жизнь моего друга?
Раздражение кипело, набирая обороты, хмурило, раздувало крылья носа, толкало вперед, подстрекая встать, перехватить упрямца поперек талии, перевернуть и вытрясти из него компас, как десятицентовики из глиняной  свиньи-копилки. Но тангеро неподвижно оставался на месте. Вдох. Выдох. Вдоххх....
Втянутый воздух на мгновение застрял в легких, при появлении Леонарда. Взгляд фотосъемкой выхватил свежее, бодрое, лучезарное  лицо с глянцевой обложки, и прыгнул  в окно,  поймав флегматично раскачивающуюся ветвь клена. Словно испугался, что в зрачках, как в зеркале отразятся подсмотренные запретные картины. Костяшки пальцев выбили монотонную дробь по мореному дереву стола, заглушая стукнувшую в виски кровь. Мгновение неловкости. Не более того. Ну подсмотрел случайно. Но никто же не видел. Значит, ничего и не было.
-Доброе утро. Да. Вот беседуем с нашим молодым приятелем.
И тут, словно чертик из коробки, на свет божий появился злополучный компас, из-за которого столько людей было поднято на ноги. 
Мужчина поднялся с насиженного места, обошел стол, и чуть склонился, чтобы лучше видеть безделушку на пухлой ладони. Ничего особенного. Серебряный обод со старинной, кстати, не самого высокого качества,  гравировкой, светлый диск с сине-красной стрелкой. Компас и компас. Вон, даже небольшая вмятина у нижней каймы, да какая-то гравировка по краю циферблата. Мелкая. Так не рассмотреть.   Ну, две -три тысячи  долларов в антикварном магазине за него дадут. Максимум пять, если присовокупить байки, которые ходят о его первом (?) владельце.
Уже хотел протянуть руку, чтобы взять и посмотреть получше, как краем глаза заметил мелькнувшего за спиной доморощенного пьянчужку. Не оборачиваясь , не отвлекаясь от главного объекта внимания, привычно  буркнул
-Что тебе,  бисов сын? Алкозельцер в левом ящике бара за стаканами.
И тут же на лице мужчины проступило  удивление- надо же, пожаловал, паразит.А ведь по всем законам логики должен был сидеть, как мышь, стараясь не попасться ему под горячую руку  и молить всех святых, чтобы Тао закрутился и забыл о его вчерашней выходке. Нет, не слышал тангеро яростного шепота, брошенного в лицо Леонарда, но машинально обернулся, пытаясь сообразить, что заставило пацана самому полезть в клетку с недовольным им хозяином.
"Ничего себе!"
Явственно читалось на изумленном, ничего не понимающем лице испанца.

Отредактировано Таотао (12.12.2010 02:51)

Алан рассмеялся.
Это был деланный, фальшивый насквозь смешок; того рода, который получается, когда предвкушаешь, что следующей ремаркой пьесы в тебя выстрелят. Ну или просто дадут в морду. Не то, чтобы Алан боялся немолодого владельца клуба, не его – точно. А вот его прислугу… вспомнил давешнего роки, парнишку с дубинкой наперевес, привет всем неандертальцам – и поежился, но улыбку удерживал.
Алан не был трусом, что бы Таотао о нем ни подумал вчера. Может быть, первым в мире храбрецом – тоже, но любопытство сейчас пересиливало.
- Очень смешно. У вас отличное чувство юмора.
…кажется, я его разозлил, - Алан словно наблюдал со стороны. Почему-то возникла ассоциация с компьютерными играми, RPG от первого лица – как ни дразни врагов (или кого угодно), в крайнем случае, будет обидная надпись «гейм овер». Раздосадовано закуришь и продолжишь дальше.
Таотао напоминал пса – не самого страшного, может, даже дворнягу, старую и слегка облезлую; но очень разозленную. Алану невольно хотелось дразнить дальше… «Эй, опомнись, это не игра».
Проговорился.
«Идиоты требуют безделушку за жизнь друга?» - может, «старый пес» и не врал. Алан присвистнул, ловко забирая цепочку, осязая выемки и щели – сломанная вещь, никчемная вещь. И вот это – выкуп?
- Ладно, я вам верю… вы ничего не знаете.
А вот и второй участник пьесы/компьютерной игры/  в общем, чего-то явно далекого от адекватной реальности; мистер Морнингвей, добро пожаловать на сцену. Теперь уже оба «покупателя» пялились на компас, и на самого Алана (который вряд ли их интересовал отдельно от странной хреновины), все вместе – жутковато, но… весело. Если от тебя что-то нужно одному из магнатов Голиафа – это не может быть скучно.
- …Вы ничего не знаете, оба. Но может быть, дадите информацию о тех, кто ищет? Я не коп, верно? Так что если вы и пообещали молчать, то ничего не нарушите… по сути, рискую только я и собственной задницей, до которой вам обоим дела быть не должно.
Алан положил компас на стол. Рядом с пепельницей.
Придерживал нить – цепочку, словно опасаясь, что здоровяк-Александр и юркий, несмотря на возраст, Таотао набросятся с двух сторон.
И почти не ошибся. Сюрпри-из – приключился, правда не оттуда, откуда Алан ожидал, ну так на то он и сюрприз. Вчерашний пьяный в стельку парень, точно он – мистер «чертик-из-табакерки».
Инстинктивно отдернул руку – вместе с компасом. Может, на сей раз парень и без дубинки, но мало ли…
Алан кашлянул, маскируя новый смешок, на сей раз слишком нервный. Сюрприз удался.
- Итак. Я ведь не прошу ничего… ценного, верно?
Может, Таотао и был прав: авантюрная жилка выглядывает и через несколько поколений.

Отредактировано Алан Торн (12.12.2010 18:49)

Нет, конечно, Пауло никогда не был ангелом. От работы отлынить, "лопатник" срезать у зазевавшегося "отца семейства" на улице, развести какого-нибудь сластолюбца на деньги, просто воду помутить, выплескивая неуемную энергию, это только в путь. Не мало пожил на белом свете тангеро, чтобы строить себе иллюзии относительно подобранного на улице парня. Но вот такой вот "концерт", да еще при посторонних, это было чем-то из ряда вон выходящее. Чем больше слушал Элиас бурлящего от негодования "Бэтмана", тем сильнее и вылезали , и так выпуклые, черные глаза из орбит. К концу экспрессивного "адажио", если бы испанец носил очки, то радужка уперлась бы в стекла. Что могло настолько вывести из себя Пауло? И почему именно на Лео тот неожиданно накинулся? Ну мало того, что великосветский лев был явно не того уровня, чтобы на него кричал наемный танцор клуба средней руки. Так еще, насколько он знал, Леонард и Пауло достаточно не плохо ладили, когда последний обучал его танцам.  Что могло произойти? Мозг, мечась подстреленным зайцем,  судорожно перебирал варианты. Понятно было, что это "что-то" произошло ночью или утром. Вчера, кроме "игры в охотника майя с битой", паршивец никаких претензий к Бэкету не имел. Что он услышал  за это время? Вкупе с остальными зло летящими в лицо Леонарда словами получалось...
" О нет! Только не это. Значит, не только я видел, как...Видел ли он меня?"
На смуглых скулах мужчины выступили алые пятна, тронувшие мочки ушей. Взгляд невольно метнулся на греческий профиль, сейчас такой четкий и спокойный, как у статуй Праксителя.  Ну разве что губы, некогда такие сладострастные и влажные, зло кривились в сдерживаемом негодовании. Не удивительно.
Старой кинопленкой, запущенной задом на перед, прокрутился коридор квартиры, стон, от которого вдоль позвоночника прокатилась горячая волна даже сейчас, головка члена,настырно раздвигающая сочные губы итальянца. Душ.
"Нет Не было там его. Если только, когда я был в душе... Точно! В душе! Там бы я не услышал шаги. А зачем он поперся ко мне?"
Ответ пришел  незамедлительно-  вторые сутки сломанный унитаз.   Все сходилось, ложась точно и ровно, как фрагменты пазлов. Оставался последний вопрос - ну видел, ну и что? Чего так орать?
Ричи! О боги, когда ж он успел-то сойтись с итальянцем? А впрочем, почему бы нет? Ричи привозил Леонарда в клуб, слово за слово. Тем более, что охранник был весьма не дурен собой. А уж как менет  делает...
Под закрывшимися веками вспыхнули обрывки - полные губы, раскрывающиеся бутоном, когда головка мнет ямочку нижней, вот они же- вытягивающиеся трубочкой вдоль увитого синими венками ствола, идущего назад. Пальцы, чувственно перекатывающие яички в нежной мошонке. Ладони прильнувшие к мускулистым бедрам.
Едва не завыв в голос, тангеро тряхнул головой, пинком откидывая картины чужого греха. Потревоженным в зимней спячке медведем, одним прыжком оказался рядом с  молодым танцором, сгребая в кулак ворот хлопковой майки на загривке, и   отдирая его от Бэкета.
-Отелло хренов! Вон отсюда! Иди, разбирайся с пассией своей!
Таща за шиворот Пауло, как щенка, от души наподдал ему под зад ладонью. Тяжелая рука. И не удивительно. Попрыгай часов по пять -шесть  в день под музыку, да тягая, поддерживая партнеров килограмм под девяносто, да лет этак тридцать подряд. Тренажерный зал лепетом покажется. Один танец "Золотой бог" чего стоил.  Так что семьдесят (?) килограмм упирающегося четырьмя копытами живого веса были не пределом. 
И чуть замедлился рядом с Леонардо. Наткнулся на глаза, зрачки в зрачки. Снова спрятал взгляд, опуская его на  обрезанные джинсы
- Прости, Александр. Молодой он еще. Глупый.
Наверное, парня можно было и понять - кому приятно увидеть объект воздыхания с другим? Но и устраивать публичные разбирательства при посторонних, когда у хозяина серьезный разговор...
-Я  покажу тебе дуэль Ленского с Онегиным! На жопу три дня не сядешь.
Ладонь вновь впечаталась в аккуратный, потянутый, стиснутый джинсами зад, гоня негодника в коридор.  Следом за ним за дверью исчез  и бушующий тангеро.

Вот этот шарахнутый на голову тип тут явно был лишним. Алана он еще вчера напугал, с этой-то своей дубинкой, впрочем, сегодня, как и вчера, пугал скорее эффект неожиданности. Эдакое «внезапно!» из канализационного люка. В первый момент, конечно, передернет до пяток, но уже во второй скорее матюгнешься, чем будешь орать от ужаса.
А может, сказывалось адреналиновое напряжение.
«Соскальзывание».
Оно началось не вчера. Говорят, если искать в происходящем знаки и символы – это признак шизофрении… «Но шизофрения – не худшее, что может случиться».
Алана эта «разборка» местного значения не интересовало. «Это не входит в мои должностные обязанности», вот как это можно было бы назвать. Алан – не папарацци, не любопытствующий зевака; и претензии сомнительного типуса к Морнингвею его не интересуют. Совсем. Вообще.
Отметил только, что Таотао справился с пареньком как здрасте – а тот и не слишком сопротивлялся. Интересно, кто он? Сын? Клиент? Прислуга? Точно не второе, первое или третье… и больной на всю голову; диагноз не поставят и дурдом не засунут, но от этого не легче.
По счастью, Александр не стал заострять внимание на инциденте, а вернулся к Алану. Это даже к лучшему.
«Я сегодня главный герой, поняли? И не позволю какому-то долбодятлу отбирать у меня эту роль…» - дурацкая такая мысль, вполне в стиле сегодняшнего дня.
- Идет.
Предложение Морнингвея вполне устраивало. А уж зачем Алану лезть в чужие дела… они не такие и чужие, компас-то задействован его. Алан не торговец, который сбыл и забыл.
- Деньги не обязательно. Уговор был другой. Антиквариат для моей матери, скачи… и информация.
Алан был честен. И да, определенно старался не ради денег.
- Я надеюсь на вашу честность, господа.
Компас лег на стол. Бесполезная вещь, которая кому-то нужна настолько, что зависит жизнь… это стоило того, чтобы исследовать. Узнать. Это было символом. Шизофренией или нет. Неважно.

Пауло ушел спать, а роки неторопливо перемыл всю посуду. Дожевав походу дела оставшееся мясо и выпив еще пару банок пива, хотя хмеля так и не пришло, даже легкого. Скорее спать сильнее захотел, и мысли двигались тягуче лениво, словно в голове было совершенно иное время. Думал и о сегодняшней тихой, но такой беспокойной ночи, и о посетителях, о Тао, о Бэкетах, без которых тут явно не обошлось, о мальчишке-тангеро, с которым так чудно провели вечер и о его словах, об обрывках фраз, за которыми, словно за ширмами скрывалось прошлое, старые боль и обиды. Роки явно был не в силах сделать что-то, чтобы вывести въевшуюся печать тяжелого детства и Мондевиля, но , может быть, найдется кто-то. Мутант улыбнулся, искренне и немного грустно, списывая это на сожаление о Пауло, на самом же деле…
Муса выглянул в зал, убедившись, что все уже разошлись, забрал посуду и оттуда, привел в должный вид, убрав скатерть с пластикового столика, на котором прибавилось оплавленных сигаретами отметин, расставил стулья. Хорошо бы еще протереть доски пола –не обработанные, они нуждались в каждодневном уходе, чтобы пятна не въедались в теплый цвет древесины, потемневший от времени. Оглядел помещение, где знал каждый угол, проверил, закрыта ли дверь и, оставив все дела до утра, уцокал спать, надеясь, что тяжелая поступь в окончательно затихшем клубе никого не потревожит.
Сон пришел так же быстро, как и утро. Чувство, будто только моргнуть и успел. Не смотря на то, что глаза слипались, привычка просыпаться рано взяла свое. За прошедшие несколько часов почти ни чего не изменилось и кажется все еще спали. До открытия клуба была куча времени, сегодня все пойдет, как обычно, музыка, посетители, полутемный зал. Может быть даже придется кого-то выставить за непристойное поведение. Мусса, выпивая утреннюю чашку кофе, с удивлением обнаружил в себе заряд нерастраченной злости, правда сложно было понять –на что. Такое бывало иногда, в детстве ему говорили –характер, кровь роки, тут уж ничего не поделать и тебе придется прилагать силы. И он прилагал. Ни один истинный не видел его в ярости, даже когда нужен был вышибала. Стоило прогуляться в Мондевиль, у каждого там свои развлечения, у Пауло танцы, у него… драки. Там всегда найдется место, где не будут спрашивать имен и причин, где можно просто от души врезать.
А пока, отставив чашку, он забрал часть денег из кассы – нужно было сходить в соседний магазин недалеко, купить кое-что для бара.

Вернулся Мусса спустя час или полтора, сгрузил покупки на кухне, закинув по быстрому то, что нужно в холодильник. От утреннего благодушия и задиристости не осталось и следа, между бровей помимо воли пролегла глубокая морщина и, видимо, роки не в духе выглядел действительно устрашающе, на улице истинные шарахались с его дороги сильнее обычного, впрочем это сейчас не то, что волновало мутанта. Ему нужно было срочно поговорить с хозяином, так что надеясь, что тот все еще спит после вчерашних гуляний, сначала прошел к нему в спальню и, постучавшись, с присущей некоторой бесцеремонностью, открыл дверь. Но Тао там не обнаружил, как и в ванной. Хозяин клуба нашелся в коридоре перед кабинетом, странное место выбрал для того, чтобы курить. Уж устроился бы, как обычно, в своем кресле.
-Доброго утра, - поздоровался, от чего добрее ни капли не стало. – Тао, мне поговорить с тобой нужно. Очень срочно,- если роки на чем то настаивал, не считаясь с делами хозяина, значит дело было действительно важным.
-Я с утра в магазин сгонял, для бара. Там девушка работает, соседка вашего друга, Бэкета. Совсем рано утром приходила полицию, долго стучались в дверь книжного. Люси, соседка, думала, что выломают. И они не из тех были, не из местных. Когда она вышла узнать –в чем дело ,ее спросили, давно ли Сида Бэкета нет дома и что его разыскивают по делу об убийстве, так что если она может помочь… в общем, я подумал, вам лучше знать об этом.

Отредактировано Мусафаил (13.12.2010 20:50)