Призвание Эммета не исключало то, что он боялся всего больше, чем обычный гражданский человек. Насмотревшись на расчлененные тела, наговорившись с безумными маньяками и почувствовав смерть так близко к себе, он все еще не мог избавиться от совершенно глупых, как могло бы показаться, страхов. Но любой психолог, взявший в руки биографию «болезни» Эммета Уайлда, мог бы все это на раз-два объяснить. Ведь то, чего мы больше всего страшимся – внутри нас самих.
Сделать этот шаг, узнать о своем брате больше, чем он знал со слов своих родственников, Эшем решился лишь спустя год после его похорон. Похороны дались тяжело. Потребовалось много времени, чтобы свыкнуться с мыслью, что когда-то родной человек теперь не существует. Впрочем, какое-то время он действительно не существовал, но мужчина хотя бы был уверен в том, что он рядом. Всегда где-то рядом. И если исключить эту глупую гордость – они всегда могли связаться друг с другом. А сейчас… а сейчас ничего. Можно сколько угодно звонить по номеру телефона, заботливо выведенному на последней странице потрепанной книги, нервно ждать, когда гудки прервутся, но так и не услышать голос Дрю. Прах к праху.
Эшем стоял перед дверьми того самого клуба, в который ходил Дрю. Последние года, что они не виделись, он увлекся танцами. Танго. Это даже глупо говорить, что «увлекся», ведь он всегда любил танцевать, но в итоге пошел не в хореографическое, а в театральное. Если верить слухам, то все его друзья, да и вся его жизнь была здесь – в загадочном клубе «Брамадеро».
Что за глупое название… подумал мужчина, как и многие американцы привыкший только к чистому английскому языку. Были потуги изучать и другие, но Эшему этого не было дано.
Он стоял возле дверей минут пять, не решаясь туда войти, но судьба сама его подтолкнула. Пара ребят выстроилась за ним в очередь, не понимая, входит мужчина или нет, поэтому и пришлось все-таки войти, дабы не создавать неудобств.
Тихий весенний день резко превратился в душную южную ночь. Запахи перемешались. Тут пахло уже не ранними абрикосовыми цветами и свежим ветерком, а потом, мужским парфюмом  и сигарным дымом. Мужчины (и только они) кружились в танце, выгибались так, будто женщины, прикрывали глаза от удовольствия и теснее придвигались к своим партнерам. Эшем испуганно отвернулся и резко направился к стойке. Ему здесь не нравилось.
- Содовую со льдом, пожалуйста. – металлическим голосом отчеканил он, обращаясь к бармену. Когда тот принес его заказ, Эшем наклонился ниже к барной стойке и спросил: - Мне нужно поговорить с твоим хозяином. Где я могу его найти?

Эммет не ожидал так быстро получить ответ и результат на свой вопрос. Оказывается, тот, кого он искал, стоял возле барной стойке, словно бы поджидая его.  Лицо этого мужчины он уже видел, хоть и один раз, но у Эшема, по долгу службы, была хорошая память. Только вот этот костюм, слишком вычурный, не по годам откровенный казался ему просто каким-то издевательством. Что ж, было сложно переубедить самого себя, что существуют другие хобби кроме тех, к которым он привык.
Поначалу он посторонился, нахмурился, но затем поторопился выпрямиться и по привычке полез в свой карман, чтобы показать удостоверение и назваться своим полным именем. Но, спохватившись, что не на службе, а по личному делу, тут же облокотился той самой рукой на стойку и обнял пальцами холодный стакан.
Мужчина знал, как его зовут. Наверное, Дрю когда-то ему говорил. Впрочем, это было не удивительно. По сравнению со старшим братом, младший никогда не старался забыть своего родственника.
- Доброго вечера, сэр. – Научившись еще с юных лет общаться с незнакомцами на «вы», особенно с теми, кто мог дать полезную информацию, для Эммета было очень сложно перестроиться на более привычное дружественное обращение. – Сознаться честно, хотел прийти давно. Но… дела. – Последняя фраза выглядела совсем уж ложью, но признаться в своей трусости Эшем был не в состоянии.   – Я и не ожидал, что ваш клуб так популярен. Столько посетителей… - мужчина быстро обвел взглядом танцующую публику. Было дико неудобно смотреть на то, как мужчины с такой страстью танцуют с мужчинами. А тот молодой парень… Эммет нахмурился и отвернулся. Возможно, это было привычным делом видеть по телевизору, как целуются двое мужчин, но на расстоянии вытянутой руки это все выглядело слишком вызывающим и откровенным. Как крылья показать.
- Мы не могли бы найти более тихое место для разговора? Я себя чувствую несколько неудобно. – Эшему пришлось перекрикивать музыку, чтобы собеседник его услышал, так как музыка вдруг стала громче, словно бы сообщая о новом витке танцевального вечера. Мужчине казалось, что чуть ли не все посетители глазеют на него, осуждая то ли за неподобающую одежду, то ли видя все его мысли насквозь. Это причиняло дискомфорт. И лейтенант просто мечтал о том, чтобы скорее исчезнуть из этой Гоморры.
- Я пришел по поводу моего брата, как вы уже догадались. – Продолжил он, - Хотел бы спросить вас о некоторых личных вопросах. Чем меньше народу будет вокруг нас – тем лучше, как вы понимаете.
Эммет волновался, как волнуются те, что держат в руках долгожданный конверт с письмом и боятся его открыть. Ведь в письме может быть разная информация. Она может извещать о смерти или же о жизни и скором возвращении. И перед этой тайной, предопределяющей будущее, было сложно сдержать скорый темп биения сердца. Так и этот разговор с человеком, который последние годы знал Дрю, нагнетал обстановку. Эшем хотел знать все, но боялся спросить и не знал с чего начать.

Вся эта атмосфера праздника несколько раздражала лейтенанта. Он проснулся утром с одной единственной целью – узнать о своем брате – пошел с ней на работу, а затем все-таки направился в клуб, свидание с которым отсрочивал столько раз. И он не хотел всего этого буйства. Он вообще был несколько удивлен, что клуб так полон, что здесь так много посетителей, что никто не скорбит по Дрю так же, как он. Хотя, что скорбить? Это было год назад. Да и наверняка, многие ушли, многие пришли. Некоторые его никогда и не встречали, так что глупо их судить по этой причине.
Чтож, если оглядеться, то можно понять, почему младший избрал такое хобби. Вечный праздник. Новые знакомства. Страсть. Краткие связи. И танцы. Как раз то, что он любил больше всего и что его старший брат понимал меньше всего. Его жизнь не сказать, что была скучна, но точно не ассоциировалась с аргентинским танго.
Когда собеседник назвал свое имя, Эммету пришлось несколько раз проговорить его про себя. Он же знал этого человека по имени. Разумеется, до прихода в это заведения, Эшем изучил все, что известно о его хозяине. Сила привычки. Уже неосознанно входишь в базу города, чтобы найти дело того или иного человека, даже если это твой сосед по подъезду.
- Хорошо, Таотао. Пусть будет так. – согласился с таким порядком мужчина, опускаясь со стула. Тут вдруг этот мужчина назвал его по прозвищу. Прозвучало это несколько непривычно. Друзья, коллеги и, возможно, несколько родственников звали его так. И имя это когда-то придумал ему брат. Выдумщик. Этим-то они и отличались. Эшем так и не дал никакого прозвище Дрю. Просто потому, что ничего в голову не приходило.
Но этот случай… лейтенант даже не знал как реагировать на такую фамильярность со стороны Таотао. Вроде бы, он не хотел причинить особых неудобств, но с другой стороны, можно было бы его вежливо попросить не называть его так. В любом случае, этот разговор уже закончился, и мужчина был направлен по коридору направо.
Песня закончилась. Танцоры остановились и еще несколько секунд просто стояли, застывшими, пытаясь отдышаться от жаркого танца. Но потом, словно бы по щелчку, стали разбредаться, и большинство из них направилось в сторону бара, преграждая путь Эшему. Резкий запах мужского пота ударил в нос вместе с ароматами дешевых и дорогих парфюмов. Наверное, среди всех этих мужчин были люди разных сословий и званий. Некоторые банкиры, а некоторые обычные медбратья, едва сводящие концы с концами. Но здесь, казалось, они были равны. Настолько, что Эммет повстречал знакомого. Встретить кого-то из знакомых здесь не было чем-то странным, но меньше всего Эшем ожидал, что это будет сослуживец.
- Поль… - выдохнул мужчина удивленно, но тут же собрался, когда тот потащил его к танцполу. Еще чего не хватало – танцевать здесь. Это уже было просто несправедливо по отношению к нему. Он пришел сюда совсем за другим, а теперь кажется, будто специально искал таких встреч.
Резким движением избавившись от руки младшего по званию, Эшем выпрямился и весьма громко, по-военному отчеканил.
- Отставить, сержант Робертсон. – Та смелость, которую он успел растерять перед самым входом в клуб, вернулась обратно, и теперь Эммет не чувствовал себя жертвой положения. – Кто разрешал вам говорить с высшим по званию в таком тоне?
Покрасневшее от жары лицо мужчины побелело, губы напряглись, вытягиваясь в одну линию. Уайлд разозлился, но не позволял своей агрессии выйти за грани слов.
Когда стало очевидно, что такая фамильярность коллеги как по мановению волшебной палочки исчезла, Эшем развернулся на каблуке и проследовал по коридору в кабинет. Стоило только надеется, что Поль понял это появление не превратно и весь отдел на следующий день не будет знать об этой встрече.

Тишина, которая вдруг наступила после этого инцидента, стала потихоньку рассасываться, и уже за своей спиной Эшем почувствовал как напряжение улеглось, а те люди, которые, кажется, были не мало удивлены происшедшим, уже почти забыли о его существовании.
Кабинет, в который привел его Таотао, был маленьким, но не лишенным очарования, как говорили младшие офицеры. Именно младшим по званию доставались совсем крохотные закутки в общем зале, в которых нужно было разместить все свое имущество, компьютер, телефон-факс и прочую офисную ерунду. После того, как все вещи были разложены, не оставалось свободного места, на которое можно было бы облокотиться. Вот так они насмешливо и называли эти загоны «не лишенными очарования». Но, если говорить о кабинете тангеро, то здесь действительно было удобно.
- И вы должны понимать, что я пришел сюда не за весельем. К сожалению, у меня не было возможности прийти в другое время на этой неделе. – Эшем, конечно, лгал. Он мог бы прийти и на другой неделе, но ему было удобнее затеряться в толпе посетителей, если он вдруг передумает. Единственный минус, он и подумать не мог, что тут такое внимание уделяется внешнему виду. Он не видел ни одного танцора в… свитере. Честно говоря, изначально лейтенант думал, что это место скорее бар, чем танцпол, поэтому ожидал несколько другую атмосферу.
Мужчина уселся в удобное кожаное кресло, положил ногу на ногу. По всему ему виду было ясно, что он зажат, но он и не мог себя чувствовать иначе. Исключением были его глаза, которые профессионально и шустро осматривали пространство, в том числе и самого хозяина, изучая его в более ярком свете. Он хоть и видел его тогда, на похоронах, но мельком. В тот день все детали уплывали, и разбитый горем Эшем не мог ухватить их за хвост.

Лейтенант мотнул головой и повторил этот жест ладонью, словно останавливая Таотао.
- Нет, спасибо, я не пью. Работа такая, что лучше всегда быть трезвым.
Возможно, было бы лучше, если выпил. Тогда бы и общение пошло проще, и Эшем бы не пытался укрыть свои истинные эмоции от этого человека. Но после долгого времени, в течении которого Эммет не потреблял алкоголь, его могло развести в считанные секунды, поэтому сейчас он не хотел рисковать своим положением. Да и впечатлением. Хотя, кажется, он его уже испортил.
- И прошу прощения, что, возможно, испортил вам вечер. Но у меня не было желания окунаться в ваш  своеобразный мир. – Эшем повторил фразу Таотао, но не в обиду, надеясь, что тот это поймет. – Я действительно пришел не танцевать. А поговорить о моем брате. Дрю Уайлде…  Да, вы знаете.
Эммет на секунду сделал паузу. Он так и не придумал с чего начать разговор и чем его закончить. Что еще хуже, он не знал что говорить в середине разговора. Иными словами, он пришел сюда с пустыми руками, а уйти хотел с чем-то.
- До его смерти мы не общались много лет по личным причинам. – Открывать все карты лейтенант не хотел, но нужно было с чего-то начинать. – Но это не значит, что я ничего о нем не знал. Конечно, до меня доходили слухи о его жизни. И о том, что последние года жизни он отдал танцам в вашем клубе. Я слышал, что он был здесь вроде завсегдатаем. Так ли это?
Наконец Эммету удалось справиться со своими эмоциями, и голос его был ровным, уверенным, как голос констебля, зачитывающего права арестованному.

Эшем проследил взглядом как темный янтарь наполняет низкий стакан. К его удивлению, Таотао наполнил сразу два, видимо ожидая, что его собеседник так же захочет выпить, тем самым отказываясь от своих слов. Но сразу после этого он объяснился, хотя, сознаться, объяснение не выглядело слишком убедительно.
- Тогда, я помогу вашей совести. – мужчина протянул пальцы к холодному стакану, сначала на ощупь оценивая стекло, из которого тот сделан, и только потом подтянул его к себе. – Посижу со стаканом в руке.
Резкий крепленный запах алкоголя ударил в нос, заставляя воспоминания вскружиться как снежинки.  Когда-то именно ром был любимым напитком Эшема. И Дрю тоже. Все дело в том, что их родной отец всегда держал в домашнем баре пару бутылочек, привезенных с Кариб, а когда приходили любимые гости – всех угощал, делая коктейли. В пубертатном возрасте сначала один, а затем и другой мальчишка, прознали о таинственной магии алкоголя. До этого же их искренне удивляло зачем взрослые пьют эту мерзость. Но чем они становились старше, тем сильнее менялось их отношение к алкоголю. Для одного он стал желанным гостем, несмотря на запрет врачей, а другой просто отказался от него. Ему не нравились помутнения сознания, искусственная меланхолия и ярость и беспричинная любовь, вызываемые крепкими напитками. Он любил все так, как есть, без допингов, и именно из-за этого мог долго ругаться со своим братом.
Но уже после его потери он вернулся к пагубным привычкам. Только не к алкоголю, а к марихуане. Или гашишу. Изначально, ему выписали марихуану как медицинский препарат, но позже, когда лечение закончился, он стал принимать ее нелегально. Действие травы успокаивало, убаюкивало, а страшные сны, которые так долго преследовали его, не возвращались. Не было вообще никаких снов.
Это возвращение мыслями в прошлое произошло буквально в две секунды. Возможно, Эшем успел упустить какую-нибудь фразу, но не потерял нить разговора. Придвинув кресло ближе к столу и устроившись поудобнее, он с меланхолической улыбкой посмотрел на ром и затем перевел внимательный взгляд на Таотао.
Лейтенант не сразу заметил, что свет вокруг поменялся. Стало уютнее и более свободно. Наверное, стоило бы взять это на заметку в участок. Возможно, преступники будут более откровенны?
- Он всегда любил танцевать. Мечтал пойти в хореографический, но отец ему запретил. Стыдясь этого, он всем друзьям рассказывал, что сам выбрал актерский путь.  – Эшем вдруг рассердился на себя, что снова стал предаваться ностальгии, и попытался сосредоточиться на другие вопросах, терзавших его. Его брови чуть сдвинулись к переносице. – Жаль, я никогда не видел. Теперь я жалею. Раскаяние всегда приходит после.
Эммет хотел отпить из стакана, словно там была вода, но затем опомнился и отставил стакан.
- У вас не найдется просто воды? Тут жарковато.
Откашлявшись, лейтенант чуть улыбнулся хозяину, чтобы как-то разрядить обстановку. Ему не нравилось, что он доставляет столько хлопот. Сначала этот инцидент в баре, а теперь просит воды, вместо того, чтобы пить то, что дали.
- Я подумал, может у вас остались какие-то записи с ним? Даже с плохим качеством.  Или фотографии… записи, конечно, лучше. Я хотел бы посмотреть на его танцы.